– Милое местечко...
– пробормотал Дарвей.
– Главное, здесь совсем не чувствуется тлетворного влияния города.

– Он похож на мою деревню. Там тоже есть река.

– А дом, в котором вы жили в деревне, принадлежал вам?
– не особо надеясь на удачу, спросил монах.

– Мы жили у Луки-кузнеца. У него большой дом, в три этажа. Он и другим сдавал комнаты. Но наша была на первом этаже, - уныло добавила девочка, - рядом с папиной мастерской.

– Так я и думал, - вздохнул Дарвей.
– Ни дома, ни близких. Лара, запомни, пожалуйста, одну важную вещь.

Девочка оставила свои попытки поймать бабочку и внимательно посмотрела на него.

– Если будут спрашивать, кто я тебе, отвечай всем, что я твой родной дядя по мужской линии. То есть брат твоего отца. Понятно?

– Понятно. Но вы же не мой дядя?

– Нет, но остальным людям это знать совсем необязательно. Для твоей же пользы иметь хоть одного живого родственника. Меня это ни к чему не обязывает, а тебя побоятся обидеть.

– Вы не останетесь со мной?

– Нет, мне нужно идти дальше. Одному.

Дарвей вышел на единственную деревенскую улицу и приветственно кивнул двум древним старикам, что сидели на лавочке под раскидистой грушей. Монах был уверен, что уж эти люди в курсе всех событий в деревне.

– Добрый день!

– И тебе того же, - кивнули старцы, с любопытством рассматривая незнакомца.
– С добрыми новостями к нам пожаловал?

– С разными, - уклончиво ответил монах.
– А где мне найти старосту?

Старик пригладил седую как февральский снег бороду и задумался.

– Днем его застать не просто. Вечером-то он дома, а вот днем... Герон, ты как считаешь?
– спросил он своего друга.

– Э.. Он же пасеку держит. Наверное, ее сейчас и занимается. Метров через пятьдесят будет колодец, а за колодцем тропинка, она приведет вас куда нужно, - старик махнул палкой, указывая направление.

– Спасибо, - поблагодарил их Дарвей.

– А зачем вам наш староста?

– По личному делу.

Они последовали совету и за колодцем свернули на тропинку, которая, поплутав среди огородов, вывела их к краю деревни. Потом им пришлось пройти сквозь небольшую рощу, за которой начинался роскошный луг, похожий на пестрый ковер, раскинувшийся под необъятным синим небом.

– Ой, какая красота!
– не удержалась Лара.

– Да...
– протянул Дарвей, соглашаясь.
– Давно я такого не видел. Все ночь да ночь... Оказывается и днем в мире есть что посмотреть.

Солнечные лучи хорошо прогрели землю, и полностью раскрывшиеся луговые цветы источали невероятно сильный аромат. Над ними - синими, красными, желтыми, белыми кружили тысячи пчел.

– Отличное место для пасеки.

– Рад, что вам нравится, - донесся за их спиной немного насмешливый голос.

Дарвей повернулся и увидел, что за деревом на крошечной скамеечке сидит пожилой мужчина. На коленях у него покоилась шляпа пасечника.

– Да, вы правы...
– кивнул мужчина, предвосхищая вопрос монаха.
– Я и есть староста. Мои односельчане думают, что я занимаюсь здесь чем-то важным, а на самом деле я просто отдыхаю. От них же. Совсем замучили... Думают, что раз избрали, то могут бесконечно тормошить меня из-за всяких пустяков, - он вытер платком потный лоб.

– Откуда вы узнали, что я ищу именно вас?

– А кого же еще?
– хохотнул мужчина, хлопнув себя по коленям.
– Здесь больше некого нет. Разве только пчелы и птицы. Вон на той ветке сидит скворец, но не думаю, что вы хотите поговорить с ним. Итак, чем могу быть полезен?

– Эта девочка недавно потеряла обоих родителей. Ей нужен приют.

– Сирота? Еще одна? Мы уже и так пятерых содержим, - проворчал староста.
– Куда нам еще? Село-то маленькое.

– Лара, не ходи за нами, - приказал Дарвей, и, схватив мужчину, потащил его в сторону.

– Эй, что вы себе позволяете!
– воскликнул староста, пытаясь освободиться.

– Меня не волнует, сколько и кого вы содержите. Если надо будет, она будет жить с тобой в одном доме и делить все твои обеды. Понятно?
– он схватил старосту за горло - не больно, но достаточно сильно, чтобы тот чувствовал себя неуютно.
– На глазах этого ребенка бандиты зарубали отца и мать. Имейте хоть немного сострадания к чужому горю.