– А кем вы ей приходитесь?
– осторожно спросил староста.

– Я ее родной дядя, - мрачно сказал Дарвей, ослабляя захват.
– Мой образ жизни не позволяет мне заниматься воспитанием ребенка, так что я отдаю ее вам.

– Образ жизни...
– по виду, с каким староста произнес эти слова было понятно, что он думает об образе жизни Дарвея.
– Но почему именно я?

– Ваш поселок ближе всего. Кстати, как он называется?

– Красные кущи.

– Я запомню. А ваше имя?

– Камей. Вы сказали правду начет ее родителей?

– Да. Бандиты позабавились на славу. Но радовались они недолго.

– Это вы им помешали?
– староста оказался очень понятливым.

– Да. Знаете ли, там, откуда я родом кровная месть - это не пустое слово, - со значением сказал Дарвей, отпуская его.
– Поэтому, я надеюсь, что с девочкой будет все в порядке. Она хороший ребенок, но судьба не была к ней благосклонна.

– Не надо мне угрожать, - недовольно сказал Камей.
– Я позабочусь о ребенке. Что вы нас за людей уже не считаете, что ли?

Вместо ответа Дарвей молча вложил в его руку кожаный кошелек.

– Деньги?
– удивился староста.
– Впервые встречаю человека, который хочет мне их дать, а не отобрать. Вот так сюрприз.

– Я всегда полон сюрпризов. Это золото. Я хочу, чтобы Лара не знала нужды. И не вздумайте продать девочку в рабство. Сейчас я ухожу, но когда я буду возвращаться, то обязательно зайду проведать, как живется моей племяннице.

– Сразу видно, что вы городской житель, - нахмурившись, сказал Камей.
– Только там процветают мерзавцы, сотрудничающие с работорговцами. Но золото я приму, не отказываться же от столь щедрого подарка. Спасибо.

– Значит, мы договорились?
– монах протянул ему руку.

Староста осторожно пожал ее.

– Я обещаю о ней заботиться. Можете быть спокойны.

– Лара, иди сюда! Этого человека зовут Камей, - сказал он девочке, когда та появилась.
– Он будет твоим опекуном.

– Да, дядя.

Лара доверчиво посмотрела на старосту и протянула ему опухшую руку.

– Что такое?

– Я хотела посмотреть цветок, но там была пчела и она меня укусила. Что вы делаете, когда вас кусают пчелы?

– Громко и непристойно ругаюсь, - рассмеялся староста.
– Ладно, придем домой, и поможем твоей беде. У меня как раз для таких случаев специальная мазь есть.

– До свиданья, Лара.
– Дарвей опустился на корточки и обнял девочку. Она прижалась к нему и поцеловала в щеку - так, словно он действительно приходился ей дядей.

Лара без всякой боязни посмотрела в его холодные серые глаза и улыбнулась. Они оба знали, что больше не увидятся. Их судьбы случайно на короткий миг соединились в океане необъятной вечности и разъединились снова. Или случайностей в нашем мире не бывает?

Дарвей не оборачиваясь, пошел прочь. Он нисколько не жалел об оставленных деньгах. Он будет только рад, если они послужат во благо.

Что деньги? Они блестят, манят, обещают дать их обладателю вседозволенность. Мы притворяемся, что они много значат для нас, но так ли это? А Дарвей хорошо знал что, несмотря на кажущееся могущество, золото - это просто мусор.

У всех кого он убил, было очень много денег, его неоднократно пытались подкупить - суммы обещали просто фантастические, лишь бы он изменил своему намеренью. И что, разве это им помогло? Как было золото красивой, но бесполезной грудой металла, так и осталось. Рядом с богачами не оказалось ни одного настоящего друга, способного подставить свою грудь под его клинок.

Когда наступает критический момент, когда с людей слетает всякая шелуха, вроде деяний предков, родовых грамот и титулов, они ценятся не за то, что имеют, а только за то, что собой представляют. Они остаются один на один с собственными деяниями, запятнавшими их жизнь, с собственными мыслями, отравившими их душу и беспристрастная судьба выносит им приговор.

Природа любит равновесие. Дарвей убил многих людей - те бандиты в лесу наверняка не были последними, кто стоял на его пути к душевному покою. За ними придут другие. Но ведь нельзя только отбирать жизнь, ее нужно и дарить, охранять, ведь она такая хрупкая.

У Дарвея оставалось еще немало драгоценных камней, если придется, он все их обменяет на монеты. А настоящую драгоценность - чистую совесть не купить ни за какие деньги. Он мог убить девочку, продать ее в рабство, просто бросить на дороге - пусть сама выкручивается, как хочет, но не сделал этого. Монах хотел спать спокойно.