Дарвей, встал и, хлюпая заполненными водой сапогами, подошел к нему и сел рядом.

– Или ты бредишь, или...
– он положил руку на лоб юноши.
– Жара нет.

– Что "или"?

– Разноцветные кристаллы, черные лодки... А на носах у этих лодок были маленькие, не больше ореха, синие светильники?

– Да, а вы откуда знаете?

– Твой рассказ напомнил мне о некой картинке, - монах нахмурился.
– Только на ней я видел подобные лодки. Эта книга называлась: "Сказания о загробном мире канов".

– Я был в загробном мире?!
– ужаснулся Клифф.
– Но я же живой!

– Не сомневаюсь.

– Тогда эта девушка...
– маг испуганно посмотрел на своего спутника.
– Ей оказывали высокие почести, лодки спешили уступить дорогу, тени кланялись... Неужели она и есть хозяйка загробного мира?

– Ты уверен, что хочешь знать? Может лучше забыть об этом?

– Но я хочу! Я должен знать наверняка! Понимаешь, - он пытливо посмотрел на Дарвея, - она что-то перевернула в моем сердце. Этот ее голос...

– Не вздумай влюбляться, - строго предупредил его Дарвей.
– Она для тебя недостижима. Ищи себе пару среди простых смертных. Она нас пощадила - и на том спасибо. Загробный мир или нет, но нам надо выбираться отсюда.

– Нет, постойте. С нами происходят такие необыкновенные вещи, - маг развел руками, - а вы... А вы позорно бежите. Меня поражает ваше равнодушие - неужели вам все равно?

– Сейчас - да. Но я как-нибудь поразмышляю над случившимся тихим зимним вечером у очага, в окружении верных друзей - кружки пива и свиного окорока.

Клифф угрюмо посмотрел на него, но Дарвей была сама невозмутимость. Он отжал плащ, куртку, вытер, как смог, оружие. Монах заметил вдалеке белое пятно света и направился к нему.

– Вы всегда были таким, или только после источника памяти?
– крикнул ему вдогонку Клифф.

Монах обернулся и внимательно посмотрел на юношу.

– Не дай тебе Создатель испытать то, что испытал я. Если желаешь, ищи свою хозяйку. Раз она однажды услышала тебя, может и еще раз услышит. Высшие силы любят забавляться людьми. А мне нужно в озерный город.

Дарвей не оборачиваясь, пошел к свету. Клифф некоторое время стоял в нерешительности, глядя то на него, то на темную спокойную гладь воды. Наконец вздохнув, он сделал выбор и отправился вслед за монахом.

Ослепительно белая стена преграждала им путь. Очень гладкая, похожая на шлифованный мрамор, но не являвшаяся таковым. Дарвей прикоснулся к ней и отдернул руку:

– Горячая. Странно... Без магии не обошлось?
– он вопросительно посмотрел на своего спутника.

– Да. Но это скорее тень заклинаний, чем сами заклинания.

– В таком случае мы пришли. Это наружная стена, защищающая город.

Маг оглянулся назад - там остался извилистый туннель полный гигантских слизней.

– На что ты смотришь?
– спросил Дарвей.
– Назад пути все равно нет. Мы не можем повернуть обратно, после того, что случилось.

– Но как мы попадем внутрь?
– Клифф испытывающе посмотрел на преграду.
– Я и не предполагал, что городские стены уходят так глубоко под землю.

– Что-нибудь придумаем, - Дарвей пытался придать голосу больше оптимизма, но получилось на редкость фальшиво.

Ему было не по вкусу это дело. Как только он спустился в копи Химер, то тотчас потерял контроль над ситуацией. Сначала они попали в ловушку к духу, затем он... Нет, лучше не вспоминать этого. Проклятый источник! Слишком больно, слишком неприятно раз за разом переживать собственную смерть. Он едва с ума не сошел в то мгновенье. И теперь у него в мозгу есть раскаленный камень, которого нельзя касаться. Он полыхает невероятной болью, стремясь сжечь и разрушить его рассудок.

Ах, Гаер, тебя бы сюда! Хорошо сидеть в высокой башне и мимоходом - за партией шахмат, посылать людей на верную смерть. Для Кармисса он был значимой фигурой, а для Гаера просто пешкой, которой не только можно, но и нужно пожертвовать. Хорошо бы тебе было, Гаер, стоять здесь и не знать, доживешь ли до утра? Мучиться от голода и жажды в компании непутевого недоучившегося мага?

Это самое нелепое задание в его жизни. Раньше все было просто. Приговоренный к смерти и его местонахождение всегда известны. По сути, все задания были похожи между собой, разница заключалась лишь в количестве охраны. Вернуть бы те славные дни...