Как бы там ни было, но жилеты бандитам не помогли. Не прошло и минуты, как трое мужчин, обхватив пронзенное ножами горло, повалились на пол. Их несостоявшаяся жертва нашла в себе силы подняться и поблагодарить своего спасителя.

С тех пор между Дарвеем и хозяйкой магазина установились дружеские отношения. Эльба была умной женщиной. Она никогда не спрашивала его о том, чем он занимается, и не пыталась выяснить это через подставных лиц. Ей с лихвой хватало того факта, что этот странный человек является ее другом, а не врагом. Неоднократно Эльба приглашала монаха на чай, и они засиживались до самого утра, обсуждая городские сплетни и перемывая косточки общим знакомым. С ней было легко общаться, потому что она была жизнерадостным человеком и никогда не унывала.

Вот и сейчас Эльба прямо-таки светилась от счастья. Плохо знающий человек мог бы решить, что Дарвей, по меньшей мере, приходиться этой женщине женихом, настолько лучезарными улыбками она его одаривала. Но это было не так - Эльба вообще избегала хоть сколько-нибудь серьезных отношений с противоположным полом, всецело посвятив себя работе.

– Эльба, я бы хотел попросить тебя об одолжении.

– Все что пожелаешь!
– она сделал знак рукой, и две ее помощницы скрылись во внутреннем помещении.

– Вот этой девушке нужна работа и кров.
– Он указал на Лету.

– Она твоя родственница?
– женщина смерила ее взглядом, пытаясь отыскать сходство.

– Нет.

– Любовница?

Монах отрицательно покачал головой.

– Молодая, симпатичная... Прости - это обычная женская ревность.

– Эльба, ты меня пугаешь.

– У тебя есть имя?
– она обратилась к девушке.

– Лета, - ответила та, стараясь, что бы ее голос звучал твердо.

– Ты когда-нибудь делала шляпы?

– Нет, мой отец был мельником.

– Дарвей...
– женщина с укоризной взглянула на него.
– Ну, как же так можно? Лета - милая девушка, но этого мало, чтобы овладеть столь высоким искусством, как пошив дамской шляпки.

– Она научиться, я вручаюсь, - усмехнулся монах.
– Вот, взгляни-ка...

Дарвей вынул из кармана одну из салфеток, которую он захватил из дома Леты, и протянул Эльбе.

– Откуда она у вас?
– удивилась девушка.
– Это же моя салфетка.

– Взял на память. Ты же не против?

Лета не ответила. Она смотрела, как шляпница опытным взглядом разглядывает ее творенье.

– Вкус у нее есть...
– согласилась женщина, возвращая салфетку обратно.
– Ладно, ради нашей с тобой дружбы, я ее возьму. Но платить много не смогу, так и знай.

– Спасибо, за мной ответная услуга.

– Ох, Дарвей, о чем речь? Это я до конца жизни в неоплатном долгу перед тобой, - отмахнулась Эльба.
– Кстати, девушка строгих нравов?

– Очень, - ответил монах.

– Хорошо. Она будет жить наверху, в комнате, окна которой выходят во внутренний двор. Там сейчас частично склад, но скоро мы перевезем часть материалов, и в ней станет свободнее. У тебя много вещей?

Лета молча показала ей узелок.

– Замечательно, - протяжно сказала хозяйка.

– Вот видишь - все очень просто, - кивнул Дарвей девушке, двигаясь к выходу.

– Постой-ка!
– возмутилась Эльба.
– Неужели ты уже уходишь? Даже чая с яблочным пирогом не поешь? А как же наши посиделки у зеленой лампы с маленькими чайными чашечками?

– Извини, не могу, - виновато отозвался монах.
– Уже темнеет, а у меня еще очень много дел. Меня ждут другие люди. Обещаю, что потом я к тебе обязательно загляну, и мы обо все поговорим. И чай попьем.

– По-моему, меня только что использовал в своих интересах этот беспринципный тип, - доверительно сообщила Эльба Лете.
– Он не появляется много дней, и его друзья терзаются, мучаясь догадками. А потом когда он все-таки приходит, то решает свои дела и снова исчезает. С ним нужно держать ухо востро. Он только и делает, что узнает у людей слабые стороны и ими пользуется.

– Эльба, не наговаривай на меня. Все равно Лета тебе не верит.
– Он внимательно посмотрел на девушку и попросил.
– Проведи меня до угла, пожалуйста.

– Иди-иди... Он тебе хочет что-то сказать наедине, так, чтобы я не слышала, - проворчала Эльба.
– Все вы мужчины такие...

В ответ Дарвей склонился в галантном поклоне. Сердце шляпницы тотчас растаяло. Выйдя на улицу, монах отвел девушку в укромное место и, убедившись, что на них никто не смотрит, вложил ей в руку кошелек с монетами.