– Нужно послать записку одному человеку. Он знаток всевозможных языков.

Дарвей сел за стол и обмакнув перо в чернила, быстро написал несколько строк. Несколько раз сложив лист, он протянул его магу.

– Ты уже ориентируешься в городе?

– Немного.

– Тогда отнеси эту записку книжнику Люку. Он живет при храме. Возле главного входа обязательно будет стоять несколько монахов, спросишь у них, где его каморка. И обязательно дождись ответа.

– Это очень важно?
– Клифф посмотрел на клочок бумаги, мысленно давая себе клятву оберегать его как зеницу ока.

– Может быть. Кстати, у тебя есть деньги? Услуги Люка обойдутся в несколько золотых.

– На этот счет не волнуйся.

Клифф отправился выполнять его поручение, а Дарвей в сопровождении друзей спустился вниз. В обеденном зале было людно. Играла музыка, пока что неплохая - музыканты еще не успели набраться как следует. Праздник был в самом разгаре. Пиво, разносимое пышногрудыми официантками, лилось рекой. Столов не хватало, поэтому хозяин вместе с двумя помощниками притащил с заднего двора бочки.

Монах сел за одну такую бочку и, убедившись, что они не стеснены в средствах, сделал большой заказ.

– Дарвей, вы точно завтра уходите?
– грустно спросила Лета.

– Да. И ты не можешь пойти с нами, - предупредил он ее следующий вопрос.
– Будет лучше, если ты вообще забудешь о том, что слышала.

– Я не могу забыть.

– Лета, я помог тебе, ты помогла моим друзьям - мы квиты. Не думаю, что ты до конца осознаешь, что происходит. А объяснять детально у меня нет ни времени, ни желания.

– Дарвей, ты не справедлив, - сказал Малем.
– Нельзя так разговаривать с человеком, кто был нам верным другом.

Монах наклонился вперед и посмотрел гному прямо в глаза:

– Неужели ты думаешь, что я не вижу, что происходит? Я не просто вижу, я знаю! Или ты считаешь, что эти отношения могут иметь место? Нет, не могут!

– О чем ты?
– спросил побледневший гном.

– А ты не догадываешься?

Смотрящий в пламя виновато опустил голову.

– Так о чем все-таки речь?
– заволновалась Лета.

– Посиди здесь, пожалуйста, - попросил монах.
– Нам с Малемом надо поговорить.

Ночь давно набросила на Габельн свое бархатное покрывало, расшитое звездами. Город зажил обычной жизнью воров и убийц, полной безликих теней и быстрого удаляющегося топота. Дарвей увлек гнома в самый темный угол, подальше от неверного желтого света фонарей. Прижавшись к стене, мужчина переждал, пока мимо них пройдет обнимающаяся парочка.

– Мне кажется, что я совершил ошибку, когда вернулся к вам.

– Что ты такое говоришь?
– возмутился Малем.

– Я, подобно брошенному камню, всколыхнул спокойную водную гладь. И теперь по воде идут круги. Малем, ты не можешь обманывать меня.

– Ты заглянул мне в душу, да? Ну и что же ты там прочел?

– Ты влюблен.

– Разве это так заметно?
– смущенно проговорил гном.

– В твоей груди бушует пожар. Это сложно не заметить, - покачал головой Дарвей.
– Как только Лета появляется радом с тобой, ты разительно меняешься.

– Какой стыд...
– простонал Смотрящий, закрывая глаза рукой.
– Я пытался справиться с собой, клянусь! Как я вообще позволил себе испытывать эти чувства? Она ведь даже не из моего народа!

– Это точно.

– У меня нет ни единого шанса. Я Смотрящий в пламя, а она... Для Леты я навсегда останусь другом и только.

– Ты не говорил с ней об этом?

– О, нет!
– гнома шокировал такой простой подход к делу.
– Как можно?! Она, она... Будет смеяться надо мной. А я этого не вынесу.

– Ты думаешь, она никогда не сможет тебя полюбить?

– А даже если и так, что с того?!
– вскричал в сердцах Малем.
– Я же Смотрящий! Я ее даже обнять не могу, боясь потерять контроль над собой.

– В этом есть и моя вина...
– тяжело вздохнул Дарвей.
– Прости.

– Ты не виноват.

– Но ведь это я вас познакомил.

– А Лета?
– гном не выдержал.
– Как ко мне относится она?

Дарвей стал мрачнее грозовой тучи. Малем понимающе кивнул: