— Посидите здесь, миледи, я сейчас!

Он быстро перебрался через ручей, туда, где оставил свою лошадь. Старый Нерон поднялся на ноги и побрел дальше, но колени его были сильно сбиты, и он хромал. При взгляде на коня у Джонсона сжалось сердце, но помогать он должен был хозяйке. Чертыхаясь, он повел свою спокойную кобылу назад, к Пенелопе. Он осторожно поставил дрожащую девушку на ноги, приговаривая успокаивающие слова, и кое-как ухитрился посадить ее в седло. Но она опасно качалась, и Джонсон понял, что она не сможет усидеть в седле. Молясь, чтобы она не упала, он взобрался и сел позади нее. Убедившись, что так он удержит хозяйку, Джонсон медленно направился к дому. Мельком оглянувшись, он увидел, что Нерон хромает сзади. Собака убежала вперед. Они были на полпути мучительно медленного путешествия, когда справа послышался испуганный голос. Джонсон оглянулся и облегченно вздохнул. Это был хозяин, и он галопом мчался к ним на Гризельде. Он осадил ее рядом с ними и взбешенно спросил:

— Что случилось, Джонсон? Что с ней? Ты должен был присматривать за ней!

— Не надо мне это говорить, милорд. Думаю, будет все хорошо, если поскорее отвезти ее домой, в теплую постель. Мост провалился. И да, это мой промах, не сразу понял, что Нерон не станет артачиться без причины.

Питер помолчал, переваривая услышанное.

— Извини, Джонсон. Не вини себя. Я поскачу и приведу экипаж.

— Лучше вы с ней останьтесь, милорд. У меня уже руки онемели держать ее. Все время сползает. Простите уж меня.

Питер спрыгнул со своей кобылы, придержал Пенелопу, пока Джонсон осторожно слезал, а потом вспрыгнул на спокойного Тумана. Джонсон сел на Гризельду и быстро поскакал, пока Питер удобнее устраивал Пенелопу. Потом он пустил Тумана шагом и медленно продолжил путь к дому. Пенелопа прильнула к его плечу, и он чувствовал дрожь во всем ее теле.

— Скоро будем дома, любимая моя, — подбодрил он ее, не будучи уверенным, сознает ли она, что он занял место Джонсона.

Казалось, она почти без сознания. Но, разговаривая с ней, он заключил, что жена узнала его, но у нее нет сил, чтобы отвечать. Он тихонько повернул ей голову, чтобы она щекой легла на его грудь. В миле от дома их встретил экипаж, который гнал Джонсон.

— Неплохо, Джонсон, — с облегчением сказал Питер.

— Я послал за доктором, милорд, и сообщил по дому. Они будут ждать у главного входа. Туда легче подъехать. А Джим поведет Тумана и Нерона.

— Нерон! Я совсем забыл о нем. — Питер оглянулся.

Старый конь, хромая, ковылял позади, на каждом шагу качая головой от боли. Питер содрогнулся, поняв, как тяжело поранился верный друг.

Но не было времени думать об этом. Джонсон ждал, чтобы помочь ему с Пенелопой. Вместе они сняли ее с Тумана и перенесли в экипаж. Питер залез следом, уложил ее на сиденье, завернул в плед и встал на колени, удерживая, чтобы сильно не качало. Собака тоже прыгнула в экипаж, и Джонсон закрыл дверь. Джонсон повел экипаж к дому как можно быстрее. Он остановился у парадной двери, где в тревожном ожидании стояли Эллен, Медоуз и миссис Байтс. Граф донес жену до спальни, где ее подхватили Эллен и миссис Байтс. Питер вышел в холл, чтобы встретить доктора, который, к счастью, скоро пришел. Он проводил доктора наверх и оставил у двери спальни Пенелопы, сказав:

— Там ее служанка и миссис Байтс, а я вас здесь подожду.

— Да, милорд, — ответил доктор и скрылся за дверью.

Питер сел в коридоре и нетерпеливо ждал. Он был почти уверен, что серьезных травм Пенелопа не получила, но, как и Джонсона, его волновало, что она промокла, продрогла и набрала в легкие воды. Ему показалось, что прошло много времени с тех пор, как доктор вошел, хотя миновало всего полчаса.

— Простите, что заставил вас ждать, — сказал доктор, который знал, как надо обращаться с обезумевшими мужьями.

— Как она? — перебил его Питер.

— Все будет хорошо. Сильный организм, хотя выглядит она хрупкой.

Питер вздохнул с облегчением, а доктор продолжил:

— Небольшое сотрясение и несколько синяков. Главная проблема, что она промокла и наглоталась воды. Вам надо благодарить конюха, что он оказался проворным, а то бы у нее шансов не было. Надо ожидать, что недельку она похворает. А потом обеспечить еще недельку покоя. Прогулки — только в экипаже. Никаких пеших прогулок, никаких скачек, никаких сквозняков, и чтобы она всегда была хорошо укрыта. Я оставил необходимые лекарства, миссис Байтс и Эллен знают, что надо делать. Было бы хорошо, если бы кто-то подежурил у миледи пару ночей. У нее небольшая лихорадка. И конечно, никаких волнений.

— Спасибо, доктор.

— Не за что, милорд. Да, и поздравляю вас с женитьбой. Сожалею, что познакомился с ее светлостью при таких обстоятельствах. Завтра я зайду осмотрю ее. Не надо меня провожать. После стольких лет я знаю дорогу. Лучше идите к ней. И ради бога, успокойте ее, она так волнуется за лошадь. Можете соврать, но делайте это уверенно. До свидания, милорд.

Питер пожал ему руку и сказал:

— Большое спасибо, сэр. Завтра я вас увижу.

Постучав, Питер вошел и увидел Пенелопу, сидящую в постели среди подушек. Эллен поила ее с ложки куриным бульоном.

— О! Питер! Какой ужас! — подходя, воскликнула миссис Байтс.

— Не волнуйтесь так, — сердечно ответил Питер. — Доктор сказал, что она скоро поправится. И еще сказал, чтобы мы возле нее подежурили пару ночей. Если бы вы и Эллен могли побыть с ней до полуночи, потом я бы вас сменил.

— Мы все сделаем, как вы хотите. Ее светлость, кажется, сейчас уснет, но, если захочет видеть вас, мы позовем.

— Конечно. Я на весь день останусь дома, и Медоуз всегда будет знать, где меня найти. А сейчас я бы хотел поговорить с женой.