Через час, когда послеполуденное солнце начало клониться к западу, в заднюю дверь тихонько постучали. Дрого, предусмотрительно севший поближе к окну, сразу услышал стук и, бросив карты, побежал вниз по лестнице на кухню.

Он впустил Маниу. В голове у него роились тысячи вопросов. Но заговорили они, только заперев все двери.

– Ну как?

– Хороший новости, сэр.

Они прошли на кухню. Маниу поставил наполовину пустой ящик с остатками фруктов на стол.

– Все, кроме русский корабль. Остальные бояться революция.

Он замолчал, но Дрого знал, что это еще не все.

– Продолжай, - подсказал он.

– Один корабль может помогать - торговый судно грузить лес на пристань, уходить поздно ночью.

– Ты думаешь, они нас возьмут?

Маниу помолчал, подбирая английские слова.

– Я не был уверен. Капитан странный человек - отказать много людей, пока я слушать!

– А почему он отказал им?
– продолжал допытываться Дрого.

– Они предлагать много деньги, но он считать их неподходящие.
– Я не понимаю тебя, - признался Дрого.

– Капитан не англичанин - шотландец, и он сказать, что большой ошибка брать тех, кто предлагать много деньги за место на корабль.

– Что ты имеешь в виду под большой ошибкой?
– спросил Дрого. Маниу говорил, мешая английские слова с козанскими, и его было трудно понять. Да, видно, Маниу и сам толком не разобрался в действиях капитана.

– Что говорил капитан?
– попытался выяснить Дрого.

– Он сказать один человек, что не любит иностранец.

Дрого почувствовал, что замаячила надежда.

– Он еще говорил что-нибудь?

– Он сказать одна дама, очень красивый, что не брать женщин, много морока.

– Она была одна?

– Да, сэр. Никакой мужчина рядом.

Несколько минут Дрого молчал. Потом он заговорил:

– Я пойду к этому шотландцу и поговорю с ним. Надеюсь, что смогу убедить его взять принцессу и меня на борт.

– Вы говорить тот же самый язык - может быть, это помогать, - просто сказал Маниу.

– Иду немедленно, - решил Дрого.
– Присмотри за принцессой. Скажи ей, что я скоро вернусь.

Он заметил на стуле свою каракулевую шапочку, которую надевал во дворец, и нахлобучил ее на голову. В этой шапке и в грубой, ветхой одежде он выглядел слишком непрезентабельно, чтобы привлечь на улице чье-то внимание.

Заставив Маниу точно объяснить, где было пришвартовано судно, Дрого выскользнул из дома и быстро зашагал по направлению к гавани.

Он старался не бежать, опасаясь вызвать подозрения, но ноги сами несли его. Замечая идущего ему навстречу прохожего, он сбавлял шаг и притворялся подвыпившим. Следуя указаниям Маниу, он шел по самым безлюдным улицам, особенно избегая торговых, где продолжался грабеж магазинов и купеческих домов.

До гавани Дрого добирался почти полчаса. Выйдя на пристань, он вспомнил слова Маниу о том, что большинство кораблей покидает порт. Почти все причалы были пусты, осталось только несколько русских судов. И в самом конце одного из причалов еще одно, грузовое, судно. Краска на нем облупилась, и выглядело оно весьма обшарпанным. Но, к удивлению Дрого, над ним развевался английский флаг.

Медленно, опасаясь слежки, Дрого направился к нему и, подойдя ближе, увидел на причале гору бревен, которые грузили на борт. Ему показалось, что это красное дерево, которое, он знал, растет в южных районах России и, вполне вероятно, в Козане.

Грузчики были явно не английского происхождения. Среди них он заметил нескольких негров.

На палубе стоял человек в потрепанной морской фуражке, с огромной рыжей бородой, в которой поблескивала седина. Капитан, догадался Дрого. Моряк был могучего телосложения, с широкими плечами и мускулистыми руками, которые увенчивали мощные кисти. Дрого подумал, что в драке капитан мог прихлопнуть противника как муху.

Широко расставив ноги, капитан почти кричал на маленького темноволосого человека, в котором Дрого угадал грека.

– Меня не интересует, - доносилось до Дрого, - один корабль остался или пятьдесят! Я не беру вас на борт, и это мое последнее слово!

Грек продолжал заискивающе уговаривать капитана и, видимо, увеличил размер обещанного вознаграждения.

– Можете спрятать свои деньги, черт бы вас побрал! Убирайтесь с моего корабля, или я вышвырну вас вон!

Капитан повернулся на каблуках и ушел прочь. А грек с выражением отчаяния на лице начал спускаться по трапу. Когда он сошел вниз, Дрого обратился к нему по-гречески: