Ферран откинулся на мягкую спинку.

–  Око за око, месть за Даймонда?

Анжелика ощутила в тихом сердце едва уловимое движение. Планируя месть Лайонелу через Катю, о Даймонде, отдавшем свою жизнь за ее ревность, она совсем не думала. Ее по-прежнему занимала лишь ревность. А размышлять о том, что уже было непоправимо, ей не улыбалось. Все угрызения совести казались пустой тратой времени, воспоминания - бессмысленным мазохизмом.

Друг не стал выпытывать и сменил тему:

–  Могу ли я остановиться у тебя?

–  Конечно, моя квартира в твоем распоряжении, - улыбнулась девушка.

Лимузин тем временем пересек Дворцовую площадь и остановился возле коричневого пятиэтажного дома.

Пока поднимались до четвертого этажа, Анжелика перебирала в уме поводы, один из которых позволил бы ей назначить Георгию встречу. Он отказывался играть против Лайонела, но она продолжала надеяться, что преданность имеет свою цену. Один раз ей удалось купить верность за доступ к собственному телу на несколько часов.

Анжелика улыбнулась. Ей нравилось добиваться своего, даже если для осуществления задуманного было необходимо подождать.

Девушка увидела перед собой бледное лицо с серыми глазами и резко отпрянула. Она не сразу узнала, кто перед ней, а когда поняла, нервно рассмеялась.

–  Подумать только, - все еще не веря своим глазам, промурлыкала Анжелика.
– Тебе идет этот… эм-м, драный стиль.

Могла ли она минутой ранее вообразить, что ее соперница предстанет перед ней сидящей в рваном грязном платье на ступеньках возле дверей ее квартиры? Такое ей даже пригрезиться не могло!

Девица медленно поднялась.

–  Мы можем поговорить?

Анжелика окинула взглядом еще недавно шикарный наряд и насмешливо улыбнулась.

–  Господи, кому взбрело в голову одевать тебя в платья от Талилу? Поросенок носил бы их с большим уважением, чем ты.

Ферран остановился позади и, кажется, вмешиваться не собирался - наблюдал с явным интересом.

Катя откинула за спину волосы.

–  Я знаю, как ты хочешь от меня избавиться…

–  Да что ты!
– Анжелика погладила воротник своей шубы.
– Нет, боюсь, моя дешевая девочка, ты не знаешь!

Та не отреагировала, продолжала, как обычно, нагло смотреть в глаза. Дерзости ей было не занимать. За какие-то несколько месяцев она сильно изменилась. Остатки совести улетучились, а чувство неловкости, присущее людям, испарилось, точно его никогда и не существовало.

–  Выкладывай!
– поторопила Анжелика.
– Зачем явилась?

–  Хочу, чтобы ты мне сказала, где вход в Тартарус, - спокойно заявила рыжая.

Анжелика недоверчиво сощурилась.

–  Вход в Тартарус?
– Она ожидала чего угодно, но только не этого.

Что- то тут было не так! Ни один вампир в здравом уме о таком бы не спросил. И пусть она не считала стоящую перед ней рвань до конца вменяемой, девушка зло прошипела:

–  Что ты задумала?

–  Собираюсь пойти в Тартарус!
– беспечно дернула плечом Катя.

Анжелика вздрогнула от раздавшегося за спиной раскатистого смеха Феррана. Она бросила через плечо быстрый взгляд и, когда ее спутник затих, презрительно бросила:

–  А ты в курсе, что Тартарус - это слегка не парк за твоим домом, куда можно просто взять и пойти, когда вздумается?

–  Я в курсе!

–  Значит, тебя пригласили?
– уточнила Анжелика.

Девчонка покачала головой.

–  Нет, никто меня не приглашал. Это мое решение. Ну как, поможешь мне?

–  Ах вот в чем дело, твое решение, - покивала Анжелика.
– Да ты ненормальная… Помогать тебе - с какой стати?

–  Вильям с Георгием отказались мне помочь, - улыбнулась Катя.
– Они боятся, что старейшины меня убьют. Но ведь ты этого не боишься, правда?

Анжелика долго смотрела в глубокие серые, точно через завесу дождя, глаза соперницы, потом спросила:

–  Зачем тебе в Тартарус?

–  Хочу повидать старейшин, - ухмыльнулась Катя.

Анжелика поднялась по ступенькам до двери своей квартиры и нажала на кнопочку звонка.

На пороге тут же появился темнокожий красивый слуга, и девушка сделала знак Феррану проходить. Когда же тот скрылся за дверью, она захлопнула ее и вновь уставилась на рыжую оборванку.

–  Положим, я могла бы помочь тебе убиться. Однако пока не совсем ясно, что я с этого приобрету!

Девица вскинула брови.