Себастьян искоса взглянул на жену. Как может он держать в голове столь малозначительные вещи, если в настоящий момент его занимает вопрос глобального масштаба: был ли у его жены другой мужчина?

– Я не меломан. Предпочел бы провести вечер дома.

Ну вот, приехали. Он снова встает в позу. Оказывается, сегодня они не будут слушать оперу. А ведь, возможно, если бы он всегда был рядом с женой, составляя ей компанию на всех этих светских мероприятиях, супруга бы не отдалилась от него и не сбилась с пути истинного. Элинор долго молча смотрела на мужа и улыбалась, и это почему-то раздражало Себастьяна.

– Понимаю, – мягко сказала она. – Но разве мы не договаривались, что нам следует как можно чаще бывать вместе на людях, чтобы никто не заподозрил, что Мейфэрский незнакомец появляется только там, где бываем мы?

– Давай лучше поговорим о твоем вчерашнем ночном визитере, – резким тоном потребовал Себастьян. – Полагаю, ты нашла книгу?

Элинор поморщилась. Она боялась поднять глаза от грелки с бисквитом.

– Да, разумеется, – со вздохом подтвердила Элинор. – Как это было мило с твоей стороны – положить книгу туда, где ее трудно было не обнаружить.

– Я подумал, что, возможно, она связана с чем-то личным.

Элинор подняла на мужа глаза. В ее взгляде была искренность.

– Это могло подождать до… более подходящего времени.

– То же самое я подумал о твоем… – Себастьян сделал неопределенный жест рукой, – кем бы он там ни был.

– Он художник, – избегая смотреть на мужа, сказала Элинор, словно эта профессия все объясняла.

Себастьян подумал, что дело плохо.

– Нейтан – портретист, – продолжила она, глядя куда-то в сторону. – Герцогиня поручила ему написать портреты своих детей, чтобы сделать подарок мужу на Рождество. Это должно было стать сюрпризом. – Она добавила, запнувшись: – Поэтому не говори об этом его светлости, пожалуйста.

– Сюрприз, говоришь? Ясно… – глухо проговорил Себастьян, хотя из объяснений Элинор не было понятно, почему этот наглец в поздний час стучал в дверь его жены, а не герцогини. – А что, он всегда пишет свои портреты с натуры посреди ночи?

Элинор надула губы:

– Не думаю. А что, ты ни с того ни с сего заинтересовался живописью? Не хотел бы сходить со мной в музей?

– Он посылает тебе любовные записки, – не желая ходить вокруг да около, выпалил Себастьян.

Элинор снова вздохнула и ничего не ответила. А муж упорствовал:

– Я бы ничего не узнал, если бы этот пустоголовый осел не вздумал использовать меня в качестве посредника.

Элинор натянуто улыбнулась:

– На самом деле автор этих поэтических строк, которые так тебя взволновали, – Спенсер, хотя сам Нейтан написал и опубликовал несколько сборников стихов.

– А что, это так важно для тебя?

– Отнюдь!

Себастьян нахмурился:

– Он всегда ходит в гости по ночам?

Элинор покачала головой, теребя край скатерти:

– Нет. Только в особых случаях.

– И что, есть еще кто-то, для кого двери этого дома открыты и днем и ночью? Тот, кого ты приглашаешь к себе? – не глядя на жену, спросил Себастьян.

– Вчера я его не приглашала, – спокойно и дружелюбно глядя на Себастьяна, пояснила Элинор. – Нейтан принадлежит к тому не стесненному условностями типу импульсивных натур, которые живут как им заблагорассудится.

Себастьян недовольно поморщился:

– Значит, Нейтан порхает по жизни, как мотылек, находя свое вдохновение то тут то там… Как бы ему не сгореть в огне свечи.

– Надеюсь, ты не выскажешь ему все это, когда он придет сюда в следующий раз?

– Что-то мне подсказывает, что он сюда больше не вернется.

– Ну, если Нейтан так сильно расстроится, что не сможет закончить в срок портреты сыновей герцога, у всех у нас начнутся неприятности.

– Уверяю тебя, перепады настроения жалкого бесталанного художника меня беспокоят меньше всего, – возвысив голос, резюмировал Себастьян и с удовлетворением увидел, как у Элинор округлились глаза. – И полагаю, что то же самое сказал бы и герцог.

В этот момент в столовую вошел лакей, чтобы убрать грязные тарелки.

– Можно, милорд? – с опаской взглянув на хозяина, осторожно спросил он.

– Да-да, я закончил.

Однако Себастьян был по-прежнему голоден. Даже сотня подобных этому «цивилизованных» завтраков не смогли бы его насытить. Пока он снова не вернет себе свою власть в семье, которую потерял. Не исключено, что ее перехватил художник-портретист.

Элинор сидела одна у камина и размышляла. Она прекрасно понимала, чего хотел ее муж: ему не терпелось узнать, хранила ли она ему верность во время их долгой разлуки.