То, что некоторые люди с готовностью верили в этот слух, по мнению докторов Росноу и Фаина, демонстрирует, что, мир, и» в, частности, средства массовой, информации, — склонны к тому, чтобы обманываться. Поколение, на глазах которого был убит Джон Кеннеди, с большим сомнением отнеслось к достоверности отчета о расследовании этого убийства, составленного комиссией Уоррена. Дефицит доверия президентству Линдона Джонсона, слухи, которыми полнилось общество после заказных убийств Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди, равно как и нападки на ведущие средства массовой информации, которые предпринимали «йиппи» [59] и Спиро Агнью, вне всякого сомнения, только способствовали тому, что в обществе крепла уверенность в возможной реальности массового заговора. Человека, знаменитого во всем мире, вполне могли заменить другим человеком на три года на глазах публики, да так умело, что ни один глазастый умник не сумел бы этого разглядеть.

Кажется, роду человеческому испокон веков свойственно бояться. Романы Стивена Кинга берут нас за руку и уводят в мрачное подземелье наших подсознательных страхов. Нам неизбежно приходится заглянуть в запретное «ничто». Мы не можем закрыть ладошками глаза, громко заплакать, спрятавшись под одеялом, и позвать маму, чтобы услышать ее ласковый голос, утешающий нас и говорящий, что это всего лишь сон. В данном случае мы, как раса, зачарованы своей собственной моралью.

Ощущения «мороза по коже» и «дрожи во всем теле», о которых говорили четырнадцатилетние подростки Барбаре Сазек, еще раз подтверждают теорию о том, что в каждом из нас живут первобытные страхи, существующие с начала времен. В 1945 году по стране [60] прокатились слухи о смерти Франклина Делано Рузвельта. Газеты, радиостанции, банки и даже аптеки на перекрестках одолевали посетители, спрашивающие, правда ли, что этот, тот или иной человек умер или погиб в результате несчастного случая.

Несмотря на то что теории о тайном заговоре и интригах в большинстве случаев оказывались беспочвенными, все-таки остается слабый шанс, что «исследователь» может наткнуться на тот драгоценный камень мудрости, который предоставит нам новые факты, раскроет загадочные тайны прошлого и приведет нас к лучшему пониманию тех значительных фигур, которые. делали нашу историю, формировали нашу культуру и саму жизнь.

На всем протяжении истории люди постоянно сочиняли мифы о героях и богах. В некоторых легендах герои получали второе рождение и, обретя силу богов, становились объектами поклонения, как это произошло с Александром Македонским. Не исключено, что эта история стала предпосылкой или толчком к разработке общего сюжета о смерти одного из битлов. Слухи становились элементами эпической традиции. Сказители, по существу, были не кем иным, как собирателями слухов, певшими свои песни загипнотизированной толпе. Намеки, слетавшие с их уст, балансировали на грани факта и легенды.

В «Нью-Йорк таймc» за 2 ноября 1969 года Дж. Маркс заметил:

В книге «Странное дело о смерти Пола Маккартни» социолог Барбара Сазек перечисляет пять основных пунктов, проливающих свет на тайну Маккартни и демонстрирующих, как таинственные подсказки переросли в легенду:

1) Сюжет являлся относительно статичным, лишенным той динамики развития, которая, как правило, присутствует в любой информационной новинке. Эта «догма» преподавалась и изучалась в кругу приверженцев, любое отступление от канона преследовалось, а основополагающие подробности заучивались на память, как молебен.

В данном случае новообращенных инструктировали «учителя», раскрывавшие им тайные «доказательства смерти». Оправданным считалось только одно, единственно верное толкование. На все отклонения от курса и вопросы по поводу критериев достоверности «учителя» смотрели хмуро. Таинственные «доказательства смерти» становились таким же неотъемлемым атрибутом новой веры, как масонский обряд наделения мистическими добродетелями — при посвящении в масонское братство. Сакральные толкования вынашивались в молчании и передавались новообращенным изустно, в виде предания. Таким образом, новообращенные превращались в очередное поколение «верных», связанных друг с другом общим желанием увековечить новорожденную легенду.

2) Данное «предание» с классическими мифами роднит так называемая «эмпирическая неуместность». Кого, в конце концов, кроме нескольких ученых мужей, волнует, жили на самом деле легендарные герои или нет и совершали ли в жизни приписываемые им великие подвиги? Грандиозность сюжета намного важнее подробностей чьей-то индивидуальной биографии. Точно так же факт или отсутствие факта смерти Пола Маккартни не казались публике первостепенно важным. Отсюда напрашивается вывод, что Пол Маккартни в данном «предании» являлся неким символом, социальной конструкцией, для поддержки которой уже не требовался остов в виде фактов из личной жизни.

3) Почти готическая сосредоточенность на смерти и потустороннем, пронизывающая практически все аспекты данного феномена — фундаментальной темы мифологической темы братьев-близнецов.

4) Фабула «предания» перекликается с циклическим мифом. Безвременная смерть прекрасного юноши, впоследствии превращенного в бога или открывшего себя как бог, — это повторяющийся сюжет мифов, который, по-видимому, отражает цикличность всех явлений природы. Легенды об Осирисе, Адонисе, Дионисе и Иисусе в основных чертах соответствуют этой сюжетной линии. Не исключено, что слухи о смерти Маккартни представляют собой неудавшуюся попытку воссоздать подобный миф. Наверное, в наши дни, как и в далеком прошлом, люди по-прежнему пытаются найти смысл в очевидной бессмысленности собственной смерти, предполагая, по аналогии с мифами, возможность собственного возрождения. С другой стороны, такой миф может способствовать наделению некоторой идеализированной модели общественно-значимыми качествами «достойного подражания» юноши. Преследуемая цель — уберечь эти качества от разрушающих атак времени и стремительно рвущейся в неведомое реальности (мотивация, названная Уоллесом Стивенсом «ностальгией по совершенству»).