Джин пыталась дотянуться до спины, чтобы потереть укушенное место.

–  Ты себе не представляешь, как болит!

–  Могу представить, бедная. Вставай. Пошли в дом. Холодный компресс тебе поможет.

Он быстро провел ее в кухню и, выхватив из холодильника кувшин с ледяной водой, смочил конец кухонного полотенца. Выжав воду, он приложил мокрую ткань к маленькому красному пятнышку, оставшемуся от укуса. Свободной рукой он придерживал ее футболку.

–  Давай снимем ее. Так будет легче.

Раздетая, Джин и не подумала смутиться, до того она была обеспокоена болью в спине, которая усиливалась с каждой минутой.

–  Лучше?
– Он посильнее прижал мокрое полотенце к больному месту.

–  Немножко. Я чувствую жжение.

–  Это поможет.

Но холод не помог. Когда ткань согрелась, он снова намочил и приложил ее. Однако к тому времени Джин согнулась от боли. Широкие багровые полосы проступили у нее на коже. Она пыталась чесать их, царапать, но боль и жжение становились все сильней.

–  Что же это такое?
– обеспокоенно спросил Майкл, трогая эти полосы пальцем.

–  Я не знаю.
– Голос ее был слабым, сердце пульсировало сильными толчками, - Это абсурд какой-то. Всего лишь обычный пчелиный укус…

–  Вот я и не пойму…

–  Мне плохо.
– Джин дышала с большим трудом, словно ей не хватало воздуха.
– Я чувствую жар… и холод. Я задыхаюсь. Что со мной, Майкл?

–  Тебя когда-нибудь раньше кусали пчелы?

–  Нет, - заплакала она.
– Кажется, нет. Не помню.

Швырнув в раковину полотенце, уже по-настоящему испугавшись, Майкл повел Джин к гаражу.

–  Едем в больницу! Они там знают, что делать.
– А когда она вся задрожала, он крепче прижал ее к себе.
– Все будет нормально, дорогая. Только не волнуйся!

Ближайшая больница была милях в пяти от дома Майкла. Они показались им обоим бесконечными.

–  Я ненавижу больницы, - шептала Джин.

–  Тихо. Не разговаривай. Просто расслабься.

–  Моя мать болела три месяца, прежде чем умерла, и мне приходилось ходить туда каждый день.

–  Успокойся. Все будет нормально. Есть же способы, чтобы справиться с подобными вещами. И мы мигом вернемся домой.

–  О Майкл… мне так жаль, что я доставляю тебе столько хлопот.

–  Никаких хлопот. Я сам виноват.

–  Ты не виноват. Я тебя спровоцировала.

Он нажал на тормоз перед красным светом и тихо выругался. И, едва проехали машины на поперечной дороге, рванул вперед, не дожидаясь зеленого.

–  А если тебя остановит полиция…

–  У нас будет эскорт. Это не повредит.

Джин закрыла глаза. Среди сменяющих друг друга волн жара и какого-то болезненного озноба ей было чуть легче, когда Майкл прижимал ее к себе. К тому времени, как они добрались до отделения "Скорой помощи", она уже почти задыхалась.

–  Ты можешь идти?
– спросил он, осторожно помогая ей выйти из машины.

–  Думаю, да.
– Но ноги у нее подкосились, и, прежде чем она осознала это, он подхватил ее на руки. Она чувствовала себя такой больной, что даже не протестовала.

Испытывая страшное головокружение и судорожно хватая ртом воздух, она едва сознавала, что он говорил медсестре за столом. А следующее, что она почувствовала, придя в себя, это то, что она лежит на столе для осмотра с кислородной маской на лице. В ужасе она уцепилась за руку стоявшего рядом Майкла.

Подошел врач и стал задавать какие-то вопросы. Джин испытала мягкое сжатие резинового жгута, когда мерили ее кровяное давление, холодное прикосновение стетоскопа к своему горячему телу. Потом она услышала, как кто-то просит Майкла выйти в коридор и подождать снаружи. Испуганная перспективой остаться здесь без него, она открыла

глаза и увидела, как он отрицательно качает головой. Но едва успела с облегчением вздохнуть, как почувствовала резкий укол в руку.

–  Все в порядке, - шепнул он, наклонившись к ней и поглаживая ее лоб.
– Просто укол адреналина.
– Он крепко сжимал ее руку.

Потом врач спокойно стал объяснять ей, что произошло.

–  У вас повышенная чувствительность к пчелиным укусам. Вам известно, что у вас склонность к аллергии?
– Она покачала головой.
– С вами никогда не было ничего подобного, в детстве, может быть?

–  Я ее уже спрашивал об этом, - вмешался Майкл, - она сказала, что не помнит ничего такого.

Врач с минуту слушал ее сердце, потом сделал знак сестре, которая тут же вышла.

–  Обычно в ее возрасте бывает уже не первый укус. Но в детстве она могла и не запомнить его. Он мог быть не такой сильный, как этот. Дышите глубже. Через несколько минут я сделаю другой укол.