Костелло поняла, что дал ей Макалпин — главного подозреваемого в расследовании самого громкого убийства за последние десять лет.

Макалпин продолжал:

— По словам Мактайернана, ему позвонил агент команды «Патрик Тисл», сказал, что видел его игру, и предложил встретиться, чтобы обсудить условия испытательного срока в команде. Он согласился, но в баре «Вислерз» было очень шумно, они вышли на улицу и потихоньку пошли по аллее. Мактайернан не знал, что она тупиковая. По его словам, Стил начал к нему приставать, но ему удалось отцепиться. Он пошел к Байрз-роуд и услышал, как его нагоняет Стил. Он, как ниндзя, дважды ударил ногой: один раз назад, а второй — с разворотом. Экспертиза отпечатков следов подтвердила его показания — он действительно находился спиной к Стилу. Один удар ногой пришелся тому в живот, другой — в лицо. Молки много пил, и его печень не выдержала удара. Если бы не разрушенная пьянством печень, он мог бы выжить, а там — кто знает.

— Убил двумя ударами ногой? — Костелло не могла скрыть удивления.

— Боевые искусства: не знаю, какие именно. Все детали ты найдешь в деле. На суде приглашенный эксперт объяснил, как человек весом семьдесят килограмм может вырубить другого весом сто десять.

— Пока все складно, — отметила Костелло. — Вы сказали, что Стил был известный гомосексуалист, падкий до чистеньких худощавых мальчиков…

— Да, только двух минут разговора с Молки было достаточно, чтобы понять, что он такой же агент «Патрик Тисл», как я — для Королевского балета. Мактайернан был молод, но слишком стар для подающего надежды дарования. Он порезал руку и отменил их первую встречу. Мактайернан вырос в сиротском приюте «Добрый пастырь», так что он должен был знать, что аллея тупиковая. Но об этом на суде не было ни слова. Он много тренировался, прямо самозабвенно приводил себя в форму. Бандиту пришел конец. А наш герой получает три года. На что это похоже?

— На западню, — медленно произнесла Костелло.

Макалпин кивнул:

— Возможно. Стил был тот еще подонок. И если Мактайернан свел с ним личные счеты, мы, понятно, не стали бы копать слишком глубоко. Но если в тюрьме у него развилась тяга к тому, с чем мы имеем дело сейчас, мы должны его взять. Мактайернан — милый, приятный и умный парень с хорошо подвешенным языком. Очень располагает к себе. Однако способен на насилие, если в этом будет нужда. — Макалпин перестал раскачиваться на стуле. — Он вырос в этом районе. И теперь вернулся. И он плотник, который умеет обращаться со стамеской. А с ножом? Кто знает?

— Но разве он не был в тюрьме, когда убили Линзи?

— «Пеннингхэм» — тюрьма открытого типа. На выходные его могли отпустить. Линзи была убита в субботу вечером. Узнай что сможешь и сообщи мне. И, Костелло, не приближайся к нему.

— И не подумаю, сэр. Я видела лицо Арлин в морге.

— Я так и думал, что застану тебя здесь, — сказал Андерсон, ныряя под навес у паба «Три судьи». — Хочешь пропустить кружечку или набраться основательно?

— Я думал, ты ушел домой, — ответил Макалпин.

— Я и был там — целых пятнадцать минут. Но Бренда стала меня пилить, а дети проигнорировали мое напоминание, что уже десять часов и пора спать. Значит, Клэр сейчас начнет балетные упражнения в гостиной, а Питер наверху закатит истерику, потому что слишком устал, чтобы заснуть. Я знал, что здесь соберутся ребята. Зайди со мной, а то у меня нет денег, чтобы всех угостить.

Макалпин бросил окурок в урну на стене и прошел с Андерсоном через весь зал.

— Я тоже заходил домой, но там никого не было. Понятия не имею, где сейчас Хелена.

— Думаю, в галерее, где же еще. У нее скоро большая выставка.

— Ненавижу, когда дома никого нет. Вот и пришел сюда. Послушай, а откуда у студентов деньги, чтобы так пить? — Они услышали громкий смех Литлвуда, который хлопнул по спине тщедушного Вингейта с такой силой, что тот чуть не слетел со стула. — А у этих откуда? Вингейту надо экономить на свадьбу.

— Обсуждают что-то веселое. Баттен тоже с ними, укрепляет связи. Как тебе его выводы, помогли?

— Скрепя сердце вынужден признать, что да. Навели порядок в мыслях.

Они нашли столик у задней стенки.

— Что будешь? — Андерсон засунул руку в карман и вынул сначала толстого голубого бегемота, потом какую-то шляпку от куклы и, наконец, смятую банкноту в пять фунтов.

— Оставь. Я угощаю. Хелена зарабатывает целое состояние. — Макалпин отодвинул на край стола пустую кружку и протянул банкноту Андерсону. — Возьми мне виски.

Подойдя к бару, Андерсон оглянулся на шефа. На улице было немало алкашей, которые выглядели куда лучше старшего инспектора. Он еще больше осунулся, а синяки подчеркивали и без того тонкие черты лица. А вот Баттен выглядел расслабленным и вполне уверенным. Но Андерсона было трудно провести. Колин заметил, как психолог бросил на Макалпина изучающий взгляд. Баттен допил свой эль, обернулся к бару и, встретившись глазами с Андерсоном, удивленно поднял бровь.

Когда Андерсон поставил перед Макалпином стакан с виски, тот даже не поднял глаз. Андерсон отхлебнул томатный сок и поморщился — они добавили в него соуса «Ли-энд-Перринз», хотя он об этом не просил.

Макалпин залпом опрокинул содержимое своего стакана.

— Не надо так сразу налегать, — предупредил Андерсон, кивая в сторону Баттена. — Думаю, что кое-кто наблюдает, сколько ты пьешь. Я знаю, это твой стиль работы, но…

— Что «но»? — Глаза Макалпина опасно сузились.