Шрифт:
Одним из «факторов торможения» в эти годы стал глубокий нравственный кризис. Сохранение псевдодемократической системы под лозунгами социалистической демократии и гуманизма по мере углубления разрыва между декларациями и реалиями жизни вели общество к духовному кризису. Главным противоречием между властью и обществом, сложившимся в эти годы, стало противоречие между существующей политической системой и новыми потребностями и запросами стремительно выросшего в интеллектуальном и культурном отношении населения страны. Реализовать эти объективные запросы и качественно новые условия жизни власть не могла. Но если в прежние годы от выступлений против режима уберегала карательная машина ОГПУ — НКВД — КГБ, то в новых условиях страх перед карательными органами стал намного меньше, хотя репрессии сохранились, утратив лишь массовый характер и наиболее откровенные формы.
По мере свертывания процессов десталинизации в обществе возникали ростки оппозиционной «антисистемы». В 60-е годы в советском обществе возникла новая форма духовной оппозиции — диссидентство. По словам одного из его лидеров Андрея Синявского, «советское диссидентство — это интеллектуальное, духовное и нравственное сопротивление». «Спрашивается теперь: сопротивление чему? Не просто ведь советскому строю вообще. Но — сопротивление унификации мысли и ее омертвению в советском обществе». Инакомыслие и действие на основе его — вот главное в движении. Как пишет современный исследователь: «Идея, что можно действовать не против власти и не за нее, а независимо от нее, что культурная и гражданская инициатива может просто игнорировать негласные запреты, не имеющие никакого законного обоснования, была, конечно, абсолютно нова для советского человека. Но она была и привлекательна — тем, что позволяла проявлять себя открыто, не прячась, не уходя в подполье. Ключевым для нового типа социального поведения стало слово "независимость"».
В 1965 г. были арестованы и в начале 1966 г. осуждены писатели Юрий Даниэль и Андрей Синявский, опубликовавшие свои новаторские и критические произведения за границей. Приговор был жестким: 7 и 5 лет лагерей строгого режима. Во время процесса состоялась первая в советское время демонстрация под правозащитными лозунгами 5 декабря (день советской конституции 1936 года) 1965 года. К памятнику Пушкину пришло около 200 человек, развернувших плакаты с надписями «Требуем гласности суда над Синявским и Даниэлем!» и «Уважайте советскую конституцию!» Правозащитники считали, что законы следует понимать так, как они написаны, а поскольку на бумаге конституция 1936 года гарантировала гражданские права и свободы, то они стали добиваться их осуществления. Тем самым была пробита первая брешь в стене советского двоемыслия, а власти были буквально ошарашены такой постановкой вопроса.
Дополнит эту позицию Александр Солженицын в своем знаменитом послании 1974 года «Жить не по лжи!». «Наш путь: ни в чем не поддерживать лжи сознательно! Осознав, где граница лжи (для каждого она еще по-разному видна), — отступиться от этой гангренной границы! ... Будут нас тысячи — и не управятся ни с кем ничего поделать. Станут нас десятки тысяч — и мы не узнаем нашей страны! Если же мы струсим, то довольно жаловаться, что кто-то нам не дает дышать — это мы сами себе не даем!»
В 1967 году за свою деятельность были арестованы поэт Юрий Галансков и публицист Александр Гинзбург. В 1968 г. впервые в качестве репрессивной меры властей против инакомыслящих были использованы возможности специализированных психиатрических лечебниц. В 1969 г. в них были помещены арестованные поэт Илья Габай и генерал Петр Григоренко. В мае 1969 г. была создана первая в СССР открытая общественная ассоциация — Инициативная группа защиты прав человека в СССР (Наталья Горбаневская, Сергей Ковалев и др.). С 1965 начал свою правозащитную деятельность академик Андрей Дмитриевич Сахаров. В 1974-м был выслан на Запад лауреат Нобелевской премии по литературе 1970 г. Александр Солженицын. В конце 1979-го — начале 1980 года были арестованы или сосланы почти все лидеры и активные участники правозащитного движения в СССР (в том числе в Горький был сослан Сахаров). Открытым ассоциациям в стране был положен конец.
В СССР действовали также и национальные движения и организации: Украинское национальное движение, Литовское национально-демократическое движение, Эстонское национально-демократическое движение, Армянское национальное движение, Грузинское национальное движение, Крымско-татарское движение за возвращение в Крым, движение турок-месхетинцев за возвращение на родину, еврейское движение за выезд в Израиль, движение советских немцев за выезд в ФРГ и др. Все они также подверглись репрессиям в конце 70-х.
Несмотря на «террористически-атеистический», по выражению священника Александра Меня, характер советского государства, под спудом официальной идеологии началось постепенное религиозное возрождение. Кризис доверия к власти и нарастание общей «кривды» режима способствовали усилению интереса как к традиционным, так и к новым формам веры. В 1980 г. в стране существовало более 3 тыс. незарегистрированных религиозных объединений. Если в 60-е гг. советские социологи говорили о 10—15% верующих среди городского населения, то десятилетием позже их уже было 20—30%, причем значительную часть составляла новообращенная молодежь. Классическим примером бурной и плодотворной миссионерской, катехизаторской и социальной деятельности стал приход Сретенской церкви Новой Деревни под Москвой, где служил отец Александр Мень — «ангел-чернорабочий», по словам поэта Александра Зорина. Причем реальной поддержки патриархии, строго контролировавшейся партией и КГБ, новые процессы в церкви не получили. За это ее критиковали как Солженицын, так и священники Глеб Якунин, Дмитрий Дудко, Николай Эшлиман.
Инакомыслие и организованные формы протеста возникали в различных и порой весьма неожиданных областях. Так, по данным Л.М. Алексеевой, за 1955—1985 гг. произошло 76 забастовок: 3 из них состоялись во второй половине 50-х, 17 — в 60-е, 25 — в 70-е, 31 — в начале 80-х. Люди требовали повышения зарплаты, сохранения льготных отпусков и т.д. Конфликты разрешались в результате переговоров, причем нередко при посредничестве парткомов и профкомов.
Важные события произошли в Советской армии. 8 ноября 1975 года замполит большого противолодочного корабля «Сторожевой» капитан 3-го ранга Валерий Саблин арестовал командира, занял его место на мостике и повел корабль в нейтральные воды, где обратился к руководителям страны с воззванием. Не выступая против советской власти и «коммунистической перспективы», он предупреждал о пагубности проводимого в стране курса. В обращении говорилось: «Граждане, Отечество в опасности! Его подтачивают казнокрадство и демагогия, показуха и ложь... Вернуться к ленинским принципам, к демократии и социальной справедливости... Уважать честь, жизнь и достоинство личности...» В письме командиру флотский политработник так объяснял мотивы выступления моряков: «...Мы не предатели Родины, а наше выступление носит чисто политический характер.
Надо разбудить народ от политической спячки!» Поднятые в воздух военные самолеты обстреляли «Сторожевой» и вынудили его остановиться. Саблин был отдан под трибунал и расстрелян.
Власть откликнулась на все эти выступления совершенствованием репрессивного аппарата. С приходом в 1967 г. к руководству КГБ секретаря ЦК Юрия Андропова борьба с инакомыслием была поставлена на «научную» основу. По его предложению было создано пятое управление КГБ по борьбе с инакомыслием. Его сотрудники были внедрены во все или почти все учреждения, организации и движения — молодежные, религиозные, национальные, обществешю-политические. Они вели скрытое и открытое наблюдение не только за правозащитными деятелями, но и за их потенциальными союзниками, прослушивали телефоны. Изменились и средства воздействия: в большинстве случаев диссидентов судили не за их политическую деятельность, а как нарушителей уголовного законодательства. Им ставился беспрецедентный в мировой медицинской практике диагноз «шизофренический синдром агрессивного антисоветизма». Многие из них были осуждены на принудительное «лечение» в специализированных психиатрических лечебницах, находившихся на балансе МВД. Борьба с инакомыслием методами «карательной психиатрии» — это ноу-хау Андропова, о чем не мешало бы вспомнить сегодня, прежде чем ставить ему памятники.