Шрифт:
Пострадавшими оказались ни в чем не повинные рядовые граждане — русские и чеченцы. Русские, составлявшие значительную часть населения северной равнинной Чечни, стали подвергаться вытеснению, их подозревали в нелояльности к новой чеченской власти. Федеральный центр фактически установил экономическую блокаду Чечни. Режим Дудаева зашатался. В 1993 г. против Дудаева составлялась уже довольно влиятельная коалиция чеченских кланов. Считалось, что дни его правления сочтены. И тут главные «специалисты по Кавказу» в российском правительстве — советник президента Сергей Шахрай и министр по делам национальностей Николай Егоров — решили ускорить дело. В ночь на 28 ноября танковая колонна чеченской «оппозиции», полностью укомплектованная российскими офицерами, завербованными Федеральной службой безопасности в подмосковных дивизиях, была разгромлена при попытке войти в Грозный. Вмешательство российских спецслужб в чеченские дела вышло наружу. Дудаев сделался национальным героем, чеченское общество сплотилось вокруг своего защитника. Опростоволосившимся российским инициаторам акции ради собственного спасения не оставалось другого пути, как попытаться спрятать концы в воду, развязав большую войну.
10 декабря Егоров потребовал, чтобы Дудаев «прибыл в Моздок для подписания акта о сдаче оружия». Генерал, естественно, отказался, на что и был расчет, и тогда 11 декабря российские войска были введены в Чечню для «разоружения незаконных формирований и восстановления конституционного порядка» в соответствии с секретным указом президента (Российская конституция допускает использование армии на российской территории только в случае введения чрезвычайного положения, которое должен утвердить парламент). Борис Ельцин, подписав указы, скрылся в больнице «для операции на носовой перегородке».
Министр обороны бравый десантник Павел Грачев уверял, что дело будет решено в кратчайшие сроки «одним парашютно-десантным полком». На чем основывались эти хлестаковские заявления, неясно по сей день. Российские войска, в составе которых были необученные солдаты-первогодки, встретив стойкое и профессионально организованное сопротивление, терпели одну неудачу за другой. Особенно тяжелые потери понесли федеральные войска, брошенные на отчаянный штурм Грозного в новогоднюю ночь.
Командование федеральных войск вовсю использовало единственное свое бесспорное преимущество — в авиации. При бомбежках и ракетных ударах во множестве гибли мирные жители. Все большее число чеченцев, даже и не сочувствовавших первоначально Дудаеву, уходили в горы, мстить за погибших родственников. К осени 1995 г. в Чечне погибли и пропали без вести более 5000 солдат Российской армии. Потери боевиков неизвестны. Мирных жителей, по неполным данным общественных правозашитных организаций, погибло около 100 000 человек. Партизанская война принимала афганские масштабы.
Победить в такой войне, как показывает опыт последнего столетия, регулярная армия не может. Тем не менее в январе 1995 г. российские генералы рапортовали Верховному главнокомандующему, что «конституционный порядок» в Чечне восстановлен, осталось будто бы произвести окончательную «зачистку» от отдельных уцелевших «бандитов». Сепаратисты тем временем добивались своих целей, нанося болезненные террористические удары по мирным российским жителям, и время от времени предпринимали крупные диверсии, показывая собственную силу. В июне крупный отряд боевиков под командой Шамиля Басаева захватил больницу в Буденновске; в январе 1996-го отряд Салмана Радуева беспрепятственно вошел в дагестанский город Кизляр и на обратном пути взял в заложники жителей целого села Комсомольское; в марте чеченские войска на три дня демонстративно отбили у «федералов» Грозный.
Существование свободной, во всяком случае, неподконтрольной властям, прессы не позволяло чиновникам слишком безогдядно врать об «успехах». Пресса служила средством организации и мобилизации общественного мнения. После Буденновска возмущение страны достигло точки кипения. По почину коммунистической фракции Государственная дума начала обсуждать возможность импичмента — отставки президента. Думе пригрозили, что она будет распущена, и, не желая повторять конфронтации 1993 года, палата ограничилась вотумом недоверия правительству. Путем сложных закулисных переговоров Ельцину удалось сохранить на посту премьера Черномырдина, но «силовые» министры были отправлены в отставку.
Чеченская авантюра завершилась и полным политическим провалом: «державников» власть на свою сторону не привлекла, а либералов отпугнула. Кризис доверия существующей власти ярко обнаружился на думских выборах в декабре 1995 г. Попытки кремлевской администрации выстроить «партию власти» — псевдополитическую структуру для лоббирования в законодательном органе собственных интересов в условиях свободной политической борьбы — успехом не увенчались. Предвыборный блок «Наш дом — Россия» (народное название «Наш дом — Газпром»), возглавляемый премьером Черномырдиным, единственный из трех таких новообразований, с трудом перешагнул избирательный барьер, набрав 9,8% голосов. Сильные позиции в Думе заняла оппозиция: коммунистическая — КПРФ (22,3 %), националистическая — ЛДПР (11,6%), и социал-демократическая — «Яблоко» (6,9%).
К исходу 1995 г. рейтинг популярности Бориса Ельцина политтехнологи «искали с микроскопом». По самым оптимистическим оценкам, главе государства доверяли не более 5%. К весне он и вовсе опустился до уровня «погрешности» социологических опросов. Ближайшие сотрудники президента — начальник охраны Александр Коржаков и ответственный за чеченскую кампанию Олег Сосковец — предлагали вовсе отменить выборы. Став достоянием гласности, этот план окончательно подорвал кредит доверия президенту, при всех обстоятельствах подчеркивавшего свою приверженность демократии. Тем не менее тяжелобольной Борис Ельцин объявил о своем твердом намерении участвовать в президентских выборах в июне.
Решение это не было простой прихотью или результатом неумеренного властолюбия. Другого кандидата у «партии власти» просто не было. Высокую вероятность приобретала победа лидера коммунистов Геннадия Зюганова, не сулившая ничего доброго функционерам «антинародного режима», как выражался тогда лидер коммунистов. Перед лицом такой опасности вокруг президента сплотились «олигархи».
Семь крупнейших российских предпринимателей, контролировавших примерно половину российской экономики, на Всемирном экономическом форуме в швейцарском курортном городке Давосе приняли решение оставить взаимные несогласия и бросить все материальные и информационные ресурсы для обеспечения победы Ельцина. Примирились даже заклятые дотоле враги Владимир Гусинский и Борис Березовский. Злые языки немедленно окрестили союз «семибанкирщиной», по аналогии с «семибоярщиной» времен Смуты.