Шрифт:
– Я знаю, – прошептал он ей на ухо, когда она выходила из экипажа.
Сыпалась мелкая изморось, почти затмевая собой огромную ротонду вдали и китайскую беседку. То, что ночью всегда выглядело как волшебный замок в свете фонарей, теперь при свете дня обнажило свои мелкие изъяны, созданные руками человека.
Мистер Браун отвязывал серую лошадку от своего экипажа, а Эйта тем временем собрала всех вокруг себя.
– Сара и Элиза прогуляются пешочком, мистер Раньер, пока вы дадите Грейс урок верховой езды. А я испытаю эту новую упряжку, которую Куин так любезно предложил мне.
– Управлять буду я, – подходя, тихо, но настойчиво потребовал мистер Браун.
Последовала долгая пауза, и слышен был только гогот двух гусей, перекликавшихся вдали.
– На самом деле сопровождать меня просил Чарлз, – с вызовом сообщила Эйта.
– Неужели правда? – Мистер Браун передал поводья молодой кобылки в руки Майкла.
– Да. Пока именно я буду править лошадьми.
– Вот как? – с обманчивым спокойствием удивился мистер Браун. – Леди, мистер Раньер, оставьте нас, пожалуйста, на минутку. Нам с герцогиней надо переговорить.
Все стали медленно отступать назад.
– Нет, не стоит, – немедленно отреагировала Эйта. – Вы все должны остаться. Здесь нет ничего такого, что нельзя говорить в присутствии моих друзей. – Казалось, она не заметила, что Сара с Элизабет успели исчезнуть, по-видимому, направились гулять по одной из многочисленных тропинок в садах.
– Ладно, – согласился мистер Браун. – Тогда в присутствии твоих друзей я вынужден тебе напомнить, что ты дала обещание никогда больше не управлять экипажем.
– Нет, я обещала, что никогда не буду больше делать это одна.
– Не может быть.
– Все именно так, – раздраженно повторила Эйта.
– И это было после того, как ты едва не разбилась в Корнуолле, когда лошади в упряжке понесли? После чего фаэтон Куина превратился в щепки?
– Совершенно верно. Совсем как твой экипаж, когда ты оставил мою любимую девочку умирать в проклятой снежной вьюге в Йоркшире.
Грейс, прочистив горло, решила вмешаться.
– Нет, графиня, вас это не касается, – успокоил ее мистер Браун и вновь посмотрел на Эйту.
Грейс поймала взгляд Майкла и кивнула в сторону маленькой куполообразной и причудливо украшенной беседки в нескольких шагах от того места, где они стояли. Майкл понял ее знак, и они медленным, очень медленным шагом удалились от ссорившейся пары. Хотя расстояние все равно оказалось не таким далеким, чтобы не слышать разговора на повышенных тонах.
– Неужели именно в этом кроется причина твоего плохого настроения и поведения в последний месяц? – Мистер Браун пристально смотрел на миниатюрную герцогиню. – И вот почему в тебе вспыхнул неожиданный интерес к мистеру Бофору? А я так близко к сердцу принял твое письмо. Я подумал, что ты слишком стеснительная или гордая, чтобы признать свои чувства, когда снова увидел тебя. В своем письме ты написала, что могла бы изменить…
– Я написала, что не прощу тебя, если ты не вернешь мне Грейс, – перебила его Эйта.
– Действительно, написала. – Мистер Браун вздернул подбородок, прикрыв глаза. – Ты всегда будешь искать причины, чтобы не простить меня за то, что тогда, много лет назад, я тебя не встретил, да? Было бы честнее, если бы ты просто закрыла этот вопрос и признала, что не можешь забыть или простить, и не будешь это делать, Мерседитас. Ой, я дурак!…
– Сейчас не время… Ах, вот и Бофор, – тряхнула седыми кудряшками Эйта, помахав показавшемуся вдали джентльмену верхом на лошади.
– Пойдем со мной, – прошептал Майкл, и Грейс почувствовала, что его губы почти коснулись ее уха. – Пожалуйста. Теперь – наш шанс.
Грейс не хотела идти. Правда, не хотела. Но точно так же она не хотела больше быть свидетелем жесткой стычки между Эйтой и мистером Брауном. Поэтому она кивнула.
Грейс медленно пошла впереди Майкла в сторону просвета на другой стороне высокой, находящейся в идеальном порядке самшитовой изгороди, пока Майкл забирал другую лошадь. Они уже скрылись из виду, до них не доносилось ни единого слова, когда Грейс наконец остановилась.
– Послушай, я помню, что согласилась ездить верхом, но, по правде говоря, разыгрывать этот фарс нет никакой необходимости. Я знаю, что ты просто хочешь поговорить со мной о чем-то. Поэтому говори, и я вернусь к себе на Портмен-сквер, а ты можешь отправляться своей дорогой. Я даже не стану требовать, чтобы ты просил прощения за свои глупые слова в Йоркшире. Я понимаю, что это была неловкая ситуация. Ты хотел, чтобы я положила конец тому, что между нами произошло, а я оказалась не готова отпустить тебя. И поэтому ты, как джентльмен, использовал гордость в качестве инструмента, чтобы не увязнуть в этом. Люк или Куин ударили тебя и, очевидно, оскорбили, и… Ты смеешься надо мной?