– Правда? Ну что ж, хочу заверить тебя, что я вела занятную беседу сама с собой.

– Вот как? – На лице Майкла появилось выражение облегчения и удивления одновременно. – Что же ты обсуждала сама с собой?

– Я говорила себе, что теперь понимаю, что ты пытался объяснить мне, хоть и очень ужасным способом, когда я покидала Йоркшир.

– И что это было?

– Я поняла, что тебе нравится руководить кем-то еще, но ты не тот человек, который терпит руководство над собой. Ты не следуешь за другими. Ты предпочитаешь жить один. И я даже могу понять это. Но…

– Но?

– Если это неправда, не говори мне. Иначе, мне кажется, я не смогу продолжать нашу зарождающуюся дружбу. Тебе ведь хочется продолжить ее, правда? В том виде, как это происходило в Йоркшире, никогда, а только как случайные знакомые после сегодняшнего дня. Вот почему ты на самом деле пришел повидаться со мной перед отъездом в Йоркшир, да?

– Я вижу, ты по-прежнему высказываешься за двоих участников беседы. – В глазах Майкла плясали озорные огоньки смеха. – Вы, леди Шеффилд, самая великодушная, самая добросердечная дама из всех тех, кого я имел удовольствие знать в своей жизни. – Майкл приподнял вуаль на шляпке Грейс, которая закрывала ее глаза.

– Но мне бы не хотелось, чтобы у тебя остались обо мне именно такие воспоминания, – игриво ответила Грейс.

– Разве? А как бы ты хотела, чтобы я думал о тебе? – Взгляд Майкла путешествовал от ее глаз к губам, и Грейс почувствовала, как перехватило дыхание.

Вплотную приблизившись к тому самому, что принесло ей такое жестокое разочарование, Грейс поняла, что не может рассказать Майклу правду.

– Я всегда думала, что моя сдержанность достойна уважения. Я вполне заслуживаю похвалы за то, что не дала тебе по башке, когда ты угрожал мне скобой для лошади.

– А мне кажется, что я грозил связать тебя, как телка перед кастрацией.

– И в чем здесь разница? – наклонила голову Грейс.

– Ну, – Майкл поджал губы, чтобы не рассмеяться, – я уверен, телок непременно сказал бы пару слов по этому поводу.

Грейс открыла рот, но Майкл не дал ей ничего сказать, прижав к ее губам два пальца.

– Всякий раз, когда я пытаюсь хвалить тебя, ты меняешь тему разговора, дорогая моя. И у меня почти не остается возможности смягчить твое сердце, чтобы ты доброжелательно отнеслась к просьбе миссис Кейн.

– Так ты просто спроси. Я мало, в чем смогла бы ей отказать.

– Ей хочется, чтобы ты на несколько часов заехала в приют в сочельник. Боюсь, что это ее самое заветное желание. Мы с Викторией Гиван устроим для детей веселые игры.

Виктория Гиван. Как она могла забыть восхитительную мисс Гиван?

– А потом там, конечно, будет ужин.

– Конечно,- словно эхо, повторила Грейс.

– Так что, ты приедешь? Или разочаруешь миссис Кейн?

– Я не знаю.

– Ты вдруг как-то странно изменилась в лице. О чем ты думаешь?

– Так, ни о чем, – соврала Грейс.

– Ты испугалась, что я стану еще предлагать уроки верховой езды, да?

– Нет.

– И это значит, – в желтых глаза Майкла промелькнуло ироничное недоверие, – что в будущем ты не против таких уроков?

– Возможно, хотя мне не хочется, чтобы ты волновался об этом. На самом деле я думаю, что теперь знаю, чего боялась все эти годы. Все считали, что я боялась упасть, пораниться, но это не так. Это что-то совсем другое.

– Но что это было?

– Я боялась стать опять причиной смерти невинного животного или услышать звук пистолетного выстрела. Мне кажется, что я хотела проехать верхом именно на твоей лошади, потому что знала: ты никогда не обвинишь меня или Сиу, если я опять глупо свалюсь с нее.

– Я никогда не стану винить тебя ни в чем. Я даже не стану винить тебя, если ты никогда в своей жизни не захочешь видеть меня снова. – Но несмотря на эти слова, в глазах Майкла блестела надежда, а может, это было просто веселье.

– Я приеду завтра вечером, Майкл. Но только ненадолго. Совсем ненадолго.

Майкл подхватил ее за талию и закружил, его смех звенел в воздухе.

– Приезжай в любое время после шести часов. Кстати, Грейс! – В его глазах светилась радость. – Ты правда хочешь знать, как я всегда буду вспоминать тебя в Бринлоу?

– Не уверена, – пробормотала она в ответ.

– Твоя неумелая попытка соблазнить, – шепнул ей на ухо Майкл, – будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.