Едва слышный внутренний голос твердил другое. Но разве не эти тихие пленительные голоса всегда причиняют дамам неприятностей больше, чем разумные и внятные?

Через четверть часа Грейс очутилась вместе с Эйтой, Элизабет и Сарой в темно-зеленом лакированном экипаже с гербом Хелстона по бокам.

– Я беспокоюсь за тебя, Грейс, – сказала Элизабет, подтыкая край одеяла. – И пыталась предупредить тебя, что большинство джентльменов не понимают слово «нет».

– О, черт возьми, – улыбнулась Эйта, – я, например, счастлива, что мистер Раньер приехал. И готова заключить пари, что он бы уехал по одному щелчку моих пальцев, если бы не был влюблен в нее.

– Эйта! – простонала Грейс. – Не говори чепухи.

– Возможно, в Йоркшире он сомневался, но там было много врагов, он был удивлен и не подготовлен. Теперь он явно подготовился и разработал тактику.

– Остается только надеяться, что если это действительно будет битва, то вы встанете на мою сторону, – заметила Грейс без тени малейшего сомнения.

– Я буду на твоей стороне, моя дорогая, на твоей. – Эйта похлопала Грейс по дрожащим рукам, затянутым в розовые перчатки. – Твое счастье – на первом месте, милая.

У Грейс было несколько собственных приемов ведения разговора, и среди них – тактика перемены темы, когда надо обойти что-то и опередить.

– Между прочим, Элиза, где ты пропадала вчера вечером? Старший брат Розамунды искал тебя, чтобы попросить танец после ужина.

– Я никогда не обещала ему танец. – Элизабет выглянула в окошко экипажа. – И костюм мой для этого был неподходящим, очень неудобным.

– Ты, моя дорогая, стала удивительно капризной, с тех пор как мы приехали в Лондон, – со скептицизмом посмотрела на нее Эйта. – Мне кажется, что где-то между Йоркширом и Лондоном мы потеряли леди с трепещущим взглядом на жизнь.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – сказала Элизабет, уклоняясь от замечаний старой герцогини и применяя тактику Грейс. – Посмотрите, мы уже почти приехали.

– Не волнуйся, я не стану приставать к тебе, Элиза, – похлопала ее по руке Эйта. – Мне думается, что за один раз успешно приставать я могу только к одной из вас. И сегодня мы оказались здесь, чтобы поддержать Грейс.

– А мне казалось, что вы собрались здесь, чтобы поддержать мистера Раньера, – округлила глаза Грейс. – Мы все прекрасно знаем, что я никогда не давала глупого обещания кататься на лошади.

– Я тебе верю, – откликнулась Сара. – Но может быть, ты воспользуешься этой возможностью, чтобы поговорить с ним наедине. Пусть даже это будет пристойное прощание, без стоящих над душой Люка и Куина. Мой муж всегда говорил, что слова прощания так же важны, как и слова приветствия.

– Вы должны согласиться, что с моей стороны это была блестящая идея послать записку мистеру Раньеру, чтобы он встретил нас на час раньше, и мы могли бы избежать всех этих вставаний в позу со стороны мужчин. Хотя… Слушайте, действительно рассвет, а рассвета я точно никогда не видела, – засмеялась герцогиня.

– Все это приведет лишь к катастрофе, – поджала губы Грейс.

– Дорогая моя, разве ты не замечала, что иногда катастрофа приводит к счастью? – Маленькая фигурка Эйты буквально излучала безрассудную уверенность.

– В таком случае, – улыбнулась Грейс, – я, единственная из вас, должна скоро просто сиять от радости.

– Дай только время, – заявила Эйта, поправляя шляпку с пером на голове у Грейс. – Я верю, даже если ты не веришь.

Экипаж остановился перед самшитовой изгородью, отделявшей их от декоративного озера. Грейс выглянула в окошко экипажа и увидела, что к ним приближается один из симпатичных парных двухколесных экипажей Куина под управлением мистера Брауна. Сзади к нему была привязана небольшая лошадь серой масти.

Вот он, инструмент пытки.

Она молилась, чтобы мистер Раньер не приехал. Она понимала, что это бесхарактерно. Но с другой стороны, тогда все будет гораздо легче. Она может просто отказаться видеть его, если он осмелится постучать медным молоточком в ее дверь на Портмен-сквер.

Внезапно раздался негромкий стук в дверцу экипажа, и она открылась. На фоне покрытого рябью бледно-голубого зимнего неба обозначился резкий силуэт лица мистера Раньера. В нескольких шагах от него стояла его крупная черная кобыла с белой звездочкой на лбу. Видимо, было уже слишком поздно желать замерзающего налету мокрого снега с дождем или, на худой конец, жалкой мороси.

– К вашим услугам, леди, – поклонился Майкл и подмигнул.

Он подал руку и помог выйти из экипажа Эйте, Элизабет и Саре, которые сердечно поблагодарили его за это. Потом его лицо вновь показалось в экипаже.

– Графиня!

– Да?

– Окажите мне честь, – протянул Майкл свою широкую ладонь, затянутую в перчатку.

– О да, спасибо.

– Такое волнение. Такой восторг.

– Вам повезло, что я здесь. – Грейс вложила свою руку в протянутую ладонь и сразу вспомнила, какая она большая и твердая.