Понеслись перелетные птицыВ голубые чужие края…Вы ко мне приходили проститься,Грусть о прошлом в душе затая.Нашей дружбы мечтам многолетнимПробил третий последний звонок…Никого, никого нет на свете,Кто бы русским в изгнаньи помог!На вокзале бездомные листьяВ серебристом чернеют снегу,Я хотела — б за вас помолиться,Но молиться давно не могу,Ряд вагонов зеленых и красных,Низко пар ходит клубом седой…Я следила, как горько и страстноВы боролись в тяжелой нуждой.Но сжималось теснее и тужеС каждым днем роковое кольцо…Их здесь много, кто повесть все ту жеЛюбопытному бросит в лицо.И все дальше от отчего края,Как осенние листья буран,Вглубь Кореи, в разливы КитаяИх несет в беспросветный туман.Вновь пойдут тяжких дней вереницыВ тщетной жажде любви и гнезда…И в погоне за Синею ПтицейМчат на юг беглецов поезда.
Страшный сон
По улицам свищут пули, —Стал город враждебен, нов…У двери я караулюПо гравию хруст, шагов.Весь день был, как сон туманен… Ты мне уходя кивал…Случайною пулей ранен. —Так страшно звучат слова.Прохожие к стенам жмутся,На небе звезда видна…Хочу я от сна проснуться;От этого злого сна.Солдат у калитки домаК винтовке примкнул свой штык,Тяжелый промчался с громомПо улице грузовик.И, окна смежив, заснулиГромады седых домов…У двери я караулюПо гравию хруст шагов!
Бегство
В мелких тучках небо голубое,Вся в лучах разбрызгалась зима.Бросились испуганной толпою,Забегали в фанзы и дома.Лошади, орудья, пехотинцы,Все смешалось… Громыхал обозИ ронял смертельные гостинцыЖелтый шмель — гудящий бомбовоз.Бухали по городу снаряды,Гул стоял шагов, колес, подков…Розовели празднично оградыОблачком круглившихся дымков.И валились серые в тулупахНа дорогах, улицах, углах…Отражалось у лежащих труповСолнце в застеклившихся глазах.И валились в ярком зимнем свете.Не померк нарядный чудный день, —Бедные замученные детиНищенских китайских деревень.Застывали мертвые, нагиеБез могил, без гроба, без имен…А в Харбин входили уж другие,Шелестя полотнами знамен.
Малина
В бегущих облаках и неподвижных веткахИграет ласковый и переменный свет.Сижу я за столом разросшейся беседкиИ чищу ягоды малины на обед.Такое мирное, знакомое занятье…Лиловый липнет сок на кончиках ногтей,Сметают рукава вуалевого платьяСор мелких звездочек и желтеньких костей.Давно привязана к размеренному жестуТуманных образов размеренная цепь…Я вижу хуторок, усадебное место,За сломанным плетнем смеющуюся степь.У тоненьких колонн террасы кривобокой,Наверно нет давно колонн убогих тех,Качает шапками десяток лип высокихИ низко стелется приземистый орех.И дупла древние зияют ржавой жижей,А купол зелени прохладен и душист…Семейный старый стол холстом застелен рыжимИ сверху сыплется пахучий терпкий лист.Печурка топится, трещат, чадя, полынья,Как щит Юпитера сияет медный таз,Вскипают пузырьки в малиновом вареньиИ ложкой бабушка мутит его атлас.Она торжественна, серьезна, величава,В просторной кофточке и локонах седых…На блюдце с пенками оспаривают правоРучонки смуглые девчонок трех босых.Я чистить кончила… Мы вспоминаем редко,Малина вспомнила затерянную быль.В бегущих облаках и неподвижных веткахМерцает радугой сверкающая пыль.
Семафоры
В небе ни звезд, ни тучек,Ночь пылью улиц пахнет,В воздухе сонном скучноТоненький месяц чахлыйЖмется от злых обид.Всюду дома и окна,В окнах чужие жизни,Вязы вдоль улиц сохнутИ из под ветки ближнейКот, как колдун, глядит.В окнах, мерцая нежно,Грусть абажуров стынет…Желтый, лиловый, снежный,Красный, зеленый, синий,Красный, зеленый вновь.Что-ж это семафоры?Душ и сердец сигналы?Прячут ревниво шторыРадость надежды малой,Горе, мечты, любовь.Может быть здесь не случай,Может быть это важно,Чтобы ласкал и мучилНас абажур бумажный,Выбранный нами цвет?Может быть все в оттенке,Тайна в подборе красок?Тают лучи на стенке,Жизни проходят, гаснут…Счастье придешь ты?… Нет!
Бумажной королеве
Выход ваш. Скорей, моя красивая,Начинайте плавно, нараспев.В нашей труппе, — почесть справедливая, —Вы берете роли королев.Вы в театрике смешном играете,В диадеме звездной голова,И печально гордо повторяетеХорошо забытые слова.Но трудна в жестокой современности,Устарела сильно ваша роль,По рукам разбросаны все ценностиИ развенчан временем король.Все дворцы и замки конфискованыИ пошли короны с молотка,Нищетою подданные скованы,Парой лет ограблены века.В нашей жизни все и вся продажные,И порфира падает с плеча,Диадема кривится бумажная,Жестью бус приклеенных стуча.Все равно, пусть роль и несчастливаяПусть опошлен сказочный напев,Моя стройная, моя красивая,Все равно, — играйте королев!
У реки
Вечер тих и ласков, у реки пустынно,И закат багровый в облаках горит,На откосе камень перегретый стынетВ бисеринках мелких, в жемчугах зари.У причала лодку ветерок колышет,Ветерок лениво шевелит крылом,И на алом небе все черней и вышеНеподвижной крыши неживой излом.И как будто небо все залито кровью,И в реке застывшей струек-слез испуг…И так ясно слышно, как летит с верховьевПерестрелки частой отдаленный звук.
Тени
Я иду по скользким, мерзлым плитам,Месяц, точно лезвие ножа.Тень идет за мною деловитоНа подобье верного пажа.Не одна… Другие мои тениОт различных фонарей подрядПовторяют каждое движенье,Обступают, жмутся и теснят.Справа, слева, сзади догоняют,Стелятся у ног по льду тропы,С фарами моторными играют,Я бегу от жуткой их толпы…И мне кажется, что это жизни тени,Тени умерших и прежних моих Я,Детства, юности, надежд и вдохновений,Мной забытые в пространствах бытия.Жмутся… Черные, чужие, неживые,Кто-то держит их незримою рукой,И идут, как спутницы слепые,Сестры мертвые души моей живой.И зовут… Зовут меня и тянутВ свое царство дремы и теней…Между нами тонкий шнур протянутС каждым днем короче и сильней.Я бегу по скользким мерзлым плитам,И бегут, колеблясь и дрожа,Мои тени неотступной свитой…Месяц — точно лезвие ножа.
