— У меня с Шорохом свои, давние дела. Из-за него, можно сказать, я в Кагалым и загремел. А подельника его я нашел, как убедить, есть способы.

— Ну, будет, — оборвал беседу Дан. — Если Лат говорит, что идти безопасно, пойдем. Одной мы ниточкой повязаны, чего теперь метаться.

Когда Дан, Лат и Дерих исчезли в проеме, Тинкин наклонился к уху Михи.

— «Ниточкой повязаны» — особые слова меж нас троих, — прошептал он. — Дан тебя за своего держит, так что мотай на ус. Значат они — «Лату не доверять, смотреть за ним в оба».

Миха Лату и так не доверял. Пробудившееся у сына Атмоса чутье на ложь подсказывало: Червяк не лжет, но и всей правды не говорит. Про свои дела с Шорохом он обмолвился на случай, если кто-нибудь, тот же Аркча, который был в курсе всех слухов вокруг Толоса, поведал друзьям, что Лат водил Бая за небесным осколком.

«Погоди, откуда я знаю, что Шороха взяла Стража? Выходит, разговор, подслушанный во сне, были наяву?» Будто отзываясь на мысли Михи, засияла вовсю луна, и лучи ее выхватили один из камней Кана, стоявший у них на пути. Голова у него была отломана во время штурма, а из земли перед мордой волка торчал шест с черной тряпкой наверху.

— Черная вешка, — пояснил Дан. — За ней любой Страж может без предупреждения садануть в нас из самострела. Не то чтобы до вешек они особо церемонятся, но за ними костяки могильщиков попадаются не в пример чаще.

— Не бздеть! — Дерих махнул рукой с пистолем. — Пошли!

— Все чисто, — поддакнул Лат. — Пепельных нет. Вон там у них обычно засада. Я еще вечером камушек оставил неприметный. Если бы они здесь прошли, камушек бы сдвинули.

— Давай, значит, вперед, — сказал Дан. — Коль так уверен.

Червяк не стал артачиться, пошел за вешку. Друзья потянулись следом. Засады и правда не было, прошли чисто. Миха обернулся на камень Кана, не оживет ли тот. Тинкин стукнул его по плечу:

— Ты чего вертишься? Беду увидеть хочешь? Плохая это примета.

Дан шикнул на них, приложил палец к губам. Дальше полагалось хранить молчание.

Внутри каменного шатра с обвалившейся крышей они сделали небольшой привал. Пожевали вяленого мяса. Миха чувствовал, что впереди главная часть ночного путешествия, друзья набираются сил.

Лат расстелил на земле самодельную, углем по выдубленной коже, карту.

— Мы туг, — ткнул он обломанным ногтем. — Здесь, здесь и здесь есть подходящие норы для спуска. Одна — старый могильник, две получились, когда обрушился акведук. В какую идти, надо тебе решать, Дан.

— Спросим у Чаши.

«Это как?»

Дан достал из своего мешка сверток, размотал дерюгу. Миха беззвучно ахнул. В лунном свете засияла золотом Чаша Мира.

«Но ведь в Пароме Дан вернул Чашу барону Окол-Вериге!»

Дан поймал взгляд Михи, полный недоумения. Усмехнулся.

— Удивлен, да? Будем надеяться, что барону или бунтовщикам, если они взяли Паром, не пришло в голову хорошо поскрести Чашу. Друз, конечно, мастер, из меди и позолоты соорудил побрякушку один в один.

— А ты думал, мы на Турнире уродовались, чтобы Чашу так просто отдать? — гоготнул Дерих. — Ищи дураков.

Дан поставил Чашу на землю и наполнил ее водой из фляги. То ли причиной тому был лунный свет, то ли свойство Чаши, но вода сияла в ней, как расплавленное серебро. Тинкин вынул из рукава и протянул Дану длинную портняжную иглу. Дан взял ее двумя пальцами и опустил в Чашу. Против ожиданий игла не утонула, а встала в воде стоймя.

— Так, — с видимым удовольствием произнес Дан.

Все склонились над Чашей, едва не стукаясь лбами. По воде побежали круги, серебряные блики заметались по лицам. Игла медленно погрузилась в воду, но не пошла на дно, а зависла. Повисев некоторое время, она «легла» и начала вращаться по кругу.

«Точно стрелка компаса», — подумал Миха.

Вращение иглы постепенно замедлялось, и наконец она застыла, подрагивая. При этом она еще и сдвинулась ощутимо ближе к одному из краев Чаши. Лат тут же проверил заданное иглой направление по карте.

— Все ясно, — сказал он. — Пойдем под землю через могильник.

Вопреки опасениям Михи никаких трупов в могильнике не оказалось. Все, что могло рассыпаться в прах, рассыпалось, да еще и грабители потрудились. Единственное напоминание о тех, кто когда-то лежал здесь, — грубые изображения полумесяца и бегущих волков на расколотых плитах саркофага.

Достали заступы и под руководством Лата раскидали нагромождение каменных обломков. Под ними обнаружился лаз, уводящий вглубь, под могильник.