Но разум — сын кулака, как говорили те же мазыки. Что означает: мы учимся только тогда, когда жизнь начинает нас бить. И это очень естественно, если вспомнить, что задача разума — обеспечивать наше выживание. Поэтому он вступает в работу именно тогда, когда появляется угроза жизни. Хоть отдаленная. И начинает совершенствовать те образы действия, которые у нас есть. А если для них нужно учитывать условия, он совершенствует и образ мира, изучая мир лучше.

И если по морде благополучно получено, разум просыпается и рождает третье рассуждение: Больно! Похоже, надо думать… А как не хочется!

Почему большинству людей не хочется думать, я не очень понимаю, хотя изучаю это уже много лет. Очевидно, это связано с личным целеустроением каждого. Люди постоянно отказываются думать и совершенствоваться, упорно пытаясь заставить измениться мир, а не себя. Просто насилуют его бесконечными попытками принять их образцы.

При этом ясно видно одно: сам разум вообще не может лениться или бездействовать. И ему совершенно все равно, о чем думать и в чем совершенствоваться. Не дает ему это делать исключительно наш выбор жизненного пути, то есть того, что ты хочешь делать, и того, что не хочешь. И если ты не хочешь чего-то делать, а нужно, ты много-много раз пытаешься применить все то же орудие, тыкая его разными концами, пока не поймешь, что этот ключик окончательно не подходит.

Только после этого, вздохнув и пострадав, человек начинает сокрушенно думать, жалея о том, что вынужден будет украсть столько ценного времени от главных дел своей жизни. При этом дело оказывается крошечным и часто занимает времени гораздо меньше, чем было потрачено на перебор образцов. В итоге получается двойная трата жизни, а поскольку она происходит почти со всеми делами, то есть чуть не каждый день, мечта отходит в дальнюю часть сознания и вовсе забывается.

И вот рождается человек, который не делает ничего своего, но все, что ему поручают, делает так, будто его обворовали и намеренно мешают жить своим делом. Состояние это скотское, причем и в смысле упрямства, и в смысле бездумности, и в смысле злобности. Про плохие и все ухудшающиеся условия жизни я и не говорю.

Легкость перехода к думанию в делах, которые ты не хотел делать, но жизнь заставила, рождается из понимания, что эти дела все равно сделать придется. В таком случае, если ты осознал, что отвертеться от них невозможно, остается только одно решение: сделать их как можно быстрей и лучше. Лучше — это чтобы не пришлось переделывать. И тогда есть надежда, что дела однажды будут переделаны, и ты целиком посвятишь себя только делу своей души.

Многие могут сказать, что дела переделать невозможно. Они бесконечны.

Это ошибка рассуждения. Причем Большого Рассуждения, на уровне Скумы, то есть Задачи жизни. В рамках мелких рассуждений сегодняшнего дня это верно: если жить, как говорится, растительно, не думая вперед, то жизнь будет сама подыскивать для тебя дела по обеспечению выживания каждый день. И подыскивать она их будет нелениво.

Но если ты хоть смутно вспоминаешь о том, зачем пришел, и понимаешь, что эту задачу надо решить обязательно, ты проделаешь следующее, четвертое рассуждение: чтобы сделать главное дело, надо освободиться от помех. Помехи приходят из жизни, поэтому жизнь надо устроить так, чтобы помехи устранялись сами, до тебя. Тогда ты сможешь вложить всего себя в главное.

В современном мире такой способ устроения жизни называется предприятием. Ты создаешь предприятие и отлаживаешь его, и тогда оно берет на себя заботы о твоем выживании. Ты же, в отношении хорошо устроенного и отлаженного предприятия, занят только управлением, которое все ведется по образцам. Думать же ты будешь о том, зачем пришла твоя душа.

В старину этот способ называли хозяйством. В сущности, любое крестьянское хозяйство было семейным предприятием, обеспечивающим и выживание и лучшую жизнь. Понятно, что любое хозяйство, как современное, так и старинное, требует большого участия в нем хозяина. А в старину оно, порой, вообще не оставляло свободного времени, как нам сейчас кажется.

Но, во-первых, обеспечить выживание в тяжелые времена, когда люди умирали по всей Руси прямо на дорогах, это уже немалое движение к главному и, безусловно, обеспечивает возможность посвятить себя Скуме, что не может себе позволить заморенный голодом. Во-вторых же, при всех трудностях крестьянской жизни, на старой Руси было около полутора сотен праздников в году! Иначе говоря, то тяжелое крестьянское дело, о котором так много кричали большевики, обеспечивало возможность крестьянам быть праздными почти половину года!

Бедно же жили лентяи, как рассказывают старики, с которыми доводилось мне общаться по деревням.

Что это значит? А то же самое, что и поговорка о том, что кулак — этот тот, кто спит на кулаке. Иными словами, кто делал необходимые для выживания дела быстро, споро и хорошо, быстро освобождался от них и жил в достатке, имея время для праздников или других душевных дел. В основе настоящего крестьянства лежало именно это рассуждение: сделал дело, гуляй смело!

Четыре исходных рассуждения, которые я привел, подводят к тому, как начать думать и рассуждать о новом. Либо о целиком новом — Новине на языке мазыков, либо о новом в рамках изменившихся условий. Собственно говоря, тут и начинается действительное рассуждение и, так сказать, школа рассуждения.