— Почему?

— А вот этого тебе знать пока не следует… И Васильев и Капитанов в той или иной степени представляли власть в этом городе, и власть самую действенную, потому как — тайную. Но они предпочли попустительствовать, потому как это им было выгоднее и безопаснее. Теперь им придется заплатить за это.

— Но откуда вы узнали о «захоронке»? Я не верю в такие совпадения…

— Если быть честным до конца, то эту «захоронку» когда-то устраивал я лично. Всего тебе знать не нужно, скажу лишь, что были «веселые» времена, когда мы успешно выкачивали деньги из стран, мечтавших о создании собственного ядерного потенциала, продавая им под видом «компонентов ядерного оружия» ничего не значащую туфту. А потом использовали эту сказку вторично, уже для выявления подпольных торговцев оружием — не пропадать же идее… Долго рассказывать, да и ни к чему тебе это знать. Меньше знаешь — лучше спишь… Поторопимся, чтобы успеть застать Капитана. На сегодня это будет последняя «мелкая пакость». Завтра займемся пакостями покрупнее, и дальше — по нарастающей…

— Он — ненормальный, — шепнул Врублевский Сидоровскому, — Или я ни черта не понимаю в людях. Он — псих, я это тебе точно говорю!

— Сидоровский покосился на расположившегося в кресле Лихолита. «Суперстар» учил устроившуюся у него на коленях девочку делать из бумаги забавных зверушек, кораблики и самолетики.

— Тем лучше для нас и тем хуже для Шерстнева, — ответил Сидоровский. — Лично я ничего не имею против того, чтобы он его на кусочки порезал. В конце концов у нас свободная страна, и каждый имеет право быть психом, если он этого хочет.

— А у меня начинает возникать подозрение, что все будет совсем не так, как нам это кажется, — сказал Врублевский. — Знаешь, что он сегодня сделал? Выпорол Филимошина, натравил кураторов «комитета» на «воров в законе», а кураторов, в свою очередь, подставил под питерское ФСК… И сказал, что это — «мелкая пакость». Если это — «мелкая пакость» косвенным виновникам, то я могу себе представить «крупную пакость» непосредственным участникам.

— Я согласен и на «крупные пакости», — упрямо сказал Сидоровский. — Лично я с удовольствием запер бы Шерстнева в одной комнате с Чикатило, Куликовым и Иртышевым и продержал бы там недельку. Но за неимением Чикатило, придется довольствоваться Лихо- литом.

— Это еще вопрос, кто из них опасней, — задумчиво протянул Врублевский. — Меня не покидает ощущение, что мы собрались идти на охоту с баллоном ядовитого газа. Не прилечь бы нам рядом с кроликами и медведями… Может, ну его, к черту? Два здоровых мужика, справимся и сами?..

— Ты уже «справился», — посмотрел на него Сидоровский. — И тебя-то как раз нужно «травить» вместе с прочим «зверьем». Даже не надейся, что после всего этого я про тебя забуду. Жив останешься, но жить будешь в тюрьме.

Врублевский покосился на Лихолита и показал Сидоровскому безымянный палец. Сидоровский налился краской ярости, но тоже скосил глаза на благообразного старичка, держащего на коленях девочку, и прошипел:

— Готовься!

— Всегда готов! — вскинул в «пионерском салюте» руку Врублевский.

— К чему вы готовы? — обернулся к ним Лихолит.

— К работе, — в один голос заверили они. — Хоть сейчас!

— Сейчас не надо, — сказал Лихолит. — Все нужно делать вовремя. Не торопитесь, придет и ваше время. Завтра поработаете еще денек «на подхвате», а послезавтра… О! Это не ваш старый знакомый выступает?

На экране старенького черно-белого телевизора лучезарно сиял белозубой улыбкой новоявленный банкир Березкин. Широко размахнувшись, бывший «авторитет», словно бумеранг, запустил в синее небо кредитную карточку. Пробив атмосферный слой, она устремилась в необъятные просторы вселенной, на глазах превращаясь в огромный сверкающий шар с «хвостом» из пачек долларовых купюр. «Мы поднимем ваши доходы до космических высот, — пояснил Березкин зрителям. — Ваша жизнь станет похожа на яркую комету посреди черного неба, и с невероятной скоростью мы помчимся к богатству. Вместе с нами вы сможете пробиться через тернии к звездам. Доверяйте нам. Комета-банк».

— Улетели чьи-то денежки, — усмехнулся Лихолит. — С космической скоростью улетели…

— Жаль, что и его сейчас нет в городе, — сказал Сидоровский.

Не переживай, — утешил его «суперстар», — он теперь деньгами крепко к месту привязан, никуда не денется… Но оставим его до поры, до времени и вернемся в день сегодняшний. Вернее — в вечер. Предлагаю устроить ужин при свечах. С шампанским… Как идея?

— Какой там «ужин при свечах», — отмахнулся Сидоровский. — Не до шампанского… Лично у меня нет никакого настроения веселиться.

— Это уж точно, — поддержал его Врублевский. — Свечи и шампанское — это праздник, веселье… Не до веселья сейчас.

— Но дни рождения-то никто не отменял, — обиделся Лихолит. Все с недоумением посмотрели на него.

— А у кого день рождения? — спросила Света.

— У меня, — сказал Лихолит. — Мне сегодня исполняется ровно шестьдесят.

— Шестьдесят? — задумалась Света. — Это шесть и еще нолик? Столько же, сколько и мне, но с ноликом?

— Да, — рассмеялся «суперстар». — Шесть лет и нолик.