Позже. Встретился с Герцогом. Мы были одни; он непрерывно курил, казался очень встревоженным. Сказал, что глубоко, бесконечно потрясен убийством сэра Гарри. Поначалу его уверяли, будто произошло самоубийство, и лишь потом поступило известие, что сэра Гарри убили. Удар по голове каким-то тупым орудием, а следом попытка, впрочем, провалившаяся, сжечь тело и дом.

– Я попросил полицию Майами прислать сюда двух своих детективов, – сказал он. – Они появились сегодня после полудня. Будут вести расследование.

– Но зачем, сэр? – импульсивно спросил я. – Почему не Эрскин-Линдоп? (Эрскин-Линдоп это глава Багамской полиции).

– Он совершенно со мной согласен, – сказал, не без некоторой резкости, Герцог. – Местной полиции это дело не по силам. Не думаю, что вы понимаете последствия смерти сэра Гарри – возможные результаты. Нам нужны специалисты. Настоящие специалисты. И все необходимо закончить, раскрыть, как можно быстрее. Так мы сможем свести к минимуму нанесенный колонии ущерб. Какая беда!

– Я понимаю.

Ничего я, на самом деле, не понимал.

Герцог закурил новую сигарету:

– Стало ясно – кристально ясно, что убийцей был де Мариньи. Вы с ним знакомы?

Де Мариньи, приятной внешности зять. Я сказал, что однажды завтракал у него дома и несколько раз случайно сталкивался с ним в «Принце Георге». Макстей знал его лучше, чем я.

– Хорошо, – сказал Герцог и позволил себе коротко улыбнуться. – Это очень хорошо.

Я все глубже погружался в потемки, ну да ладно. Потом он сказал:

– Я хочу, чтобы вы встретились с детективами из Майами – Мелченом и Баркером – сегодня. Сможете?

– Конечно, сэр. С удовольствием.

Позже. Надо все это записать. Мелчен и Баркер только что покинули мой номер. Мелчен толст и очкаст, неряшлив. Баркер худощав, с копной седых волос, жесткий, подтянутый. Они как раз вернулись из дома де Мариньи (уверяют, что с уликами) и не питают решительно никаких сомнений в том, что именно де Мариньи убил Оукса. Оукс и де Мариньи ненавидели друг друга, де Мариньи уже угрожал ему в прошлом. Оукс так и не простил де Мариньи за дочь, Нэнси, бежавшую с ним из дому (Нэнси было восемнадцать, де Мариньи – тридцать шесть). Де Мариньи разорен, а после смерти Оукса унаследовал бы ту часть состояния, какая досталась бы Нэнси. Прошлой ночью (в среду) де Мариньи давал званный обед, у него нет алиби на срок от 11.30, когда он отвез двух гостей домой, – а живут они неподалеку от дома Оукса, «Уэстберна», – и до 3.00 утра. Именно в этот промежуток времени и было совершено убийство. У него имелись мотив и средства и отсутствует алиби.

Я спросил:

– Он устроил званный обед, а после пошел и убил своего тестя?

– Такое случается, – ответил Баркер. – Поверьте.

– А что насчет Кристи? – поинтересовался я.

– Все проспал.

– Там ведь, кажется, была попытка поджечь дом?

– Да так, немного огня. Дом даже не занялся.

– И он ничего не учуял? Запаха гари?

– Нет.

Я сказал им, что, по-моему, де Мариньи не из тех, кто способен на убийство. Сказал, что он принадлежит к питающим необъятное довольство собой нарциссистам, чей главный жизненный интерес – сообразить, кто следующий с ними переспит.

– Убийцу заранее не угадаешь, – покровительственно произнес Баркер.

Затем Мелчен сказал:

– Герцог очень высокого мнения о вас, коммандер Маунтстюарт.

Я ответил, что рад это слышать.

– Нам нужен кто-то, способный подобраться к поближе де Мариньи, и Герцог сказал, что вы – идеальная кандидатура.

– Подобраться поближе? – переспросил я.

Вступил Баркер:

– Мы хотели бы, чтобы вы завтра выпили с де Мариньи.

– Зачем?

– И, ну, вы понимаете, просто суньте в карман что-нибудь, к чему он притронется – стакан, коробок спичек, пепельницу. А потом принесите нам, мы здесь, в отеле.

Я встал и велел им убираться. Они обменялись усталыми взглядами.

– Герцог будет очень разочарован, – сказал Баркер.

Я ответил:

– Подождите, пока он не узнает, о чем вы меня только что попросили. На вашем месте, я заказал бы билеты на завтрашний самолет до Майами.

Оба удалились, невозмутимо. А я сел и записал все это.

Пятница, 9 июля

Сижу на заднем сиденье такси неподалеку от Дома правительства и записываю это на клочке бумаги [записанное было позже перенесено в дневник]. Сейчас 9.13 утра. Меня спешно затребовали к Герцогу, для разговора, и провели в его кабинет. Герцог чопорно стоял перед книжными полками.

– Спасибо, что пожелали увидеть меня, сэр, – сказал я. – Эти два никчемных дурака из Майами ни больше ни меньше, как...

– Они сказали мне, что вы отказались помочь им.

– «Помочь»? Вы знаете, что они просили меня сделать?

И тут он как будто немного спятил. Голос его зазвучал, как высокий полупридушенный визг, лицо побагровело.

– Если я не могу попросить друга, британского офицера, о помощи в наихудшем кризисе, какой когда-либо видел этот остров!.. Я заверил их, что они могут на вас положиться, Маунтстюарт. Они сказали, что им нужен надежный человек, и я ответил, мгновенно: коммандер Маунтстюарт. И вот как вы со мной поступили! Вы бросили меня в беде! Я глубоко оскорблен, я разочарован в вас.