на всякий случай:

– Штаны у тебя не модные и малы.

Не ожидая ответа, продолжил:

– Думаешь, рядовая бакланка вышла? Не так все просто, парень.

Господин Олимжон Ходжаев - честный гастарбайтер, прописка

временная в славном селе Кукуево нашей области, челюсть в

гипсе, лечится от сотрясения в ГБ 2. Из больницы

зарегистрирована телефонограмма. Его невеста Анкина Юля

подтверждает факт открытого хищения телефона у второго

законопослушного гражданина иностранного государства.

– Юлька - невеста?
– Лицо Лехи удивленная отбивная котлета.

Надо же и отбивные котлеты могут удивляться.

– Так она в опросе указала. - Петрович шлепнул по ладони

свернутыми в трубу бумагами.

– Ты ее знаешь? Давай не дуркуй, расскажи, что случилось.

– Да, занятная история, - «Кабан» сидел на диване, широко

расставив ноги, наклонившись вперед - плечи шарами, голова

вперед, трапеция загривком.

– Так и допрашивайся, нечего правду скрывать. Чурек грозил

подмогу вызвать, поэтому телефон забрал. Глядишь, на суде

разбой уберут.

Пара месяцев в СИЗО для Лехи пролетели как два дня. Верзила

скорефанился с уголовниками. Те быстро научили жизни. Бабы -

бляди, мусора - козлы, граждане - лохи. Зонами заправляют

правильные дартаньяны и робин гуды.

На суд Ходжаев не явился, Юлька дала правильные показания, зачинщиками драки объявила чуркистанцев. Бураеву вменили

только телесные повреждения, осудили условно. К Юльке и к

остальным бабам Алексей стал относиться как куску мяса с тремя

дырками.

Леха не узнал, как удивилась Юлька в оперском кабинете. Кабанов

представил ответ МВД Таджикистана на Ходжоева Олимжона

Туевича, дважды судимого, дважды женатого, скрывающегося от

уплаты алиментов гражданина. Лехе не доложили о бравой работе

сотрудников ФМС. С больничной койки Олимжона депортировали

на родину. Вот такая юридическая закавыка - потерпевшего нет, а

судят по фактам на бумаге.

– Леша, убей меня пожалуйста, - ночью попросила Ольга.

Несколько минут назад они занимались сексом. Бурый лежал на

спине, правую руку закинул за голову.

– Подожди, отдохну малость и прикончу. - Все же что-то в

голосе девушки показалось странным. Мужчина спружинил

мускулы, голова на груди подпрыгнула:

– Ты че, Ольга? Где вмазаться успела?- Бурый повернул голову, дождался встречи взглядами. В свете ночника блеснула синева

оболочки на влажных белках. Через переносицу слеза

прокладывала русло. Бандит почувствовал влажное тепло на коже.

– Сколько нам осталось? 2 месяца, 60 дней всего. Я давно

умереть хотела. Когда ты меня у цыган забрал, снова жить

захотелось. Леша, ты не поверишь, я сейчас счастлива. Тяжело без

наркоты, но все-таки счастлива. Лучше сейчас умереть.
– Девушка

сильнее прижалась к груди.

Алексей запустил пальцы в длинные черные волосы. После

плена Ольга следила за собой еще больше. Запасов косметики, шампуня хватало. Мягкие, нежные волосы всегда привлекали

мужчин. Грубые пальцы бандита гладят голову.

– Да ничего с нами не случится. Говорят, климат поменяется, у

нас тропики будут. А шандарахнет где, не обязательно у нас -

Земля большая! Выживем!

– Ты же видишь - не верит в это никто! А даже выживем, что

дальше, грабить, убивать? Кто управлять всем будет, ты с

цыганами?

– Я и не думаю об этом. Цыган мы сразу уничтожим, из них

даже рабы никудышние. Что ты загоняешься вообще? Переживем

зиму, бельмо с неба исчезнет, заживем как-нибудь!

А пока - секс, наркотики, рок-н-ролл! – Бурый достал

последнюю заначку кокса.

Двое наблюдателей смотрели на пятно света, приближающееся

со стороны трассы. Пять минут назад с участка на возвышении в

сторону ПГТ свернул автомобиль. С двух часов ночи зарядил

мелкий дождь. Перед рассветом заброшенные поля дышали

туманом. Фары автомобиля едва пробивали серую вату. До дома, где укрылся караул, оставался километр по дороге с участками

асфальта.

Заметив желтое пятно бывший налоговый инспектор Коля