Максим давно забыл присвоенное звание, зато помнил, как

темнеют серые глаза капитана в случаях бессмысленной удали.

Макс проехал метров 300, спрятал машину за «Икарусом», выключил фары. Подтянувшись, капитан забрался на крышу

«буханки», достал из нагрудного кармана половинку бинокля и

стал наблюдать.

К бочке сбегались оборванцы. Истощенные женщины и

мужчины выбирались из подвалов, как тараканы, отталкивая друг

друга, пытались быстрее наполнить различные емкости.

Контраст октябрьской ночи смягчает утренний сумрак.

Холодный ветер рвет гарь между серыми безжизненными домами.

Со стороны Зубовки, где становился рассвет, слышится лай

автоматных очередей, глухие взрывы и четкие винтовочные

выстрелы. Майор Кабанов давно наплевал на военное положение и

соответствующие приказы. Со своими головорезами он прожигает

жизнь, отстреливая черножопых, цыган и просочившихся через

линию фронта китайцев.

Не занятый окуляром глаз заметил движение левее копошащейся

биомассы. Явственнее стал слышен звук проржавевшего

глушителя. Помятый внедорожник остановился в нескольких

метрах от уже опохмелившейся толпы. У задней двери показался

худой силуэт, похожий на опоясанную патронташем обезьяну. На

таком расстоянии наполненность не определишь, но потому как

скоро произошел выстрел в ноги пьяных людей, Путилин сделал

вывод о достаточном количестве боеприпаса.

«Есть ли у обезьян нарезные стволы? Или шелупень разграбила

квартиру охотника, не сдавшего оружие? Карабины вроде

поголовно у всех отобрали, так с нашей организацией все может

быть».

– Радужный, 67-ому, прием, в районе пересечения Фадеева и

Московской при кормлении народа обнаружена вооруженная

группа, на автомобиле Паджеро, грузовом, точно установлено 4

человека. У одного охотничье ружье, не обрез, – по рации доложил

обстановку капитан. – Как поняли?

– Понятно, 67, – захрипел динамик, - все сбросили? Сам трезвый

еще? Максу не наливай, ха-ха, зенки зальет, машину за ящик

настоящей водки променяет и тебя не спросит.

– Много говоришь! Что с вооруженными делать? Пришлешь кого?

– Кого я пришлю? Действуй, как подсказывает тебе классовое

сознание! – Дежурный совсем развеселился, – у тебя в машине, считай, половина оружейного магазина. Ты когда еще сдать

обещал? Только благодаря мне, считай, и выживаешь!

– Ладно, не буксуй, все сдам до последнего патрона, с этими сам

разберусь, смсу пришлю. – Пошутил Путилин, слезая с крыши.

Под ногой хрустнул чей-то мобильник.

«Классовое сознание!» вспомни я его раньше, перестрелял бы

всех Траховых и Дазаровых, свалил с Лией в какую-нибудь

деревню. Стрелять бы ее научил, оружие тогда на складах и не

охранял толком никто, - накручивал себя Путилин, - теперь

охраняй этих пидагогов от своего же народа.

Не снимая со спины АКСУ, капитан достал из-за подголовников

трехлинейку. В СССР выпуск продолжался под видом охотничьей

винтовки, в клейме "1958 год" еще оставалась заводская смазка.

Прекрасное в своей простоте и надежности орудие убийства

приятно тяжелило руку. Хотя патрон уже был в патроннике, патрульный достал из-под сиденья вспоротый цинк и взял горсть

тусклых патронов. "На всякий случай, не надорвусь".

– Максим, остаешься за главного, без меня не уезжать! И

прикрывать не забывай.

– Яволь, Вольдемар!
– Дурканул напарник.

Путилин выглянул из-за бампера автобуса, присел и стал искать

упор для предплечья.

Тем временем ополовинившую бочку под руководством

«охотника» бомжи погрузили в открытый багажник джипа.

Несознательный мент отметил еще один ствол в окне передней

двери. Путилин убрал волосы со лба, пригнулся к прицелу. Слава

Богу, не нарезной. Ствол посмотрел в его сторону, в салоне

засуетились силуэты. Автомобиль вывернул в сторону капитана.

В простенькую оптику было видно чумазое лицо бывшего

гастарбайтера. Внедорожник быстро увеличивался в размерах.