контакт произошел второй раз с начала конфликта. Кто приказал

отступать? Ведь можем!

Семенов передумал посылать бойцов к месту крушения, надо

уходить в лес с открытой местности.

– Что с Лаптем? - Командир 2 отделения Тимченко с тревогой

смотрел на лейтенанта.

– Голова вроде цела. - Семенов разорвал индпакет, стал

разматывать бинт. - Сотрясение мозгов, похоже. Ничего, главное

руки-ноги на месте. Давай, подержи голову.

– Данилин, Лашманов, режьте тент, делайте носилки!

Солдаты рванули к УРАЛу.

– Потери?

– Двое убитых, Лаптев, еще двое легко раненных. - Доложил

Тимченко.

– Так, до леса километров десять, Сагдуллаев с Крючковым

прикрывают, остальные хоронят мертвых, забирают боезапас, продовольствие и вперед. Глядишь, лейтенант в себя придет, решим, что делать. Про нас суки совсем забыли, когда

минировали!
– Со злостью закончил Семенов.

Двое бойцов лежат под куском брезента. Зеленая ткань

накрывает ложбину в восточной окраине леса. Земля прогрелась за

несколько недель, даже комары в жару пропали. В охранение

Семенов поставил двух некурящих. Данилин подремывал, цевье

автомата - жесткая подушка, Крючков внимательно слушал

темноту. В ночной дымке дальше 100 метров не разглядишь.

Солдаты дозировано пили воду, пот здоровых тел мгновенно

испарялся. Короткая ночь – часы облегченья. Редкий поток ветра

по оврагу напоминает о мирных курортах.

Сухие ветки вперемешку с листвой набросаны на жерди, соединяющие края оврага. Прапорщик принял решение отдохнуть

в ночное время. Лейтенант пришел в себя, обезболивающие

туманили сознание, организму необходимо восстановить силы.

Бойцы устраивались на ночлег, поужинали быстро, таблетки

сухого спирта подогрели воду, горячий чай поднял настроение.

Взвод принимал решение.

– Что будем делать, командир? Связи нет, мост, скорее всего, заминирован. С юга горит лес, на этом берегу ближайший

населенный пункт на север в 70 километрах.

В молочной темноте сквозь ветки маячили два небесных тела.

Луна привычно глазела желтым светом. Красная планета в четыре

раза меньше.

Бандана повязана поверх бинтов, землистая маска превращается

в знакомое лицо. Сладкий чай и шоколад подняли давление.

Лаптев приходит в себя.

– Вот что я скажу, господа-товарищи. Нас заставляют отступать

к Москве. Вся инфраструктура оставляется врагу. Газовые и

нефтяные трубы на всем протяжении в сохранности. Минирование

дороги и моста произошло впервые, насколько нам известно. О

чем это говорит?

Патрон за патроном мерно вставляет в рожок Лаптев, блестят

бронзой лица солдат.

– И не потому что я головой ударился. Похоже, сдали полстраны

китайцам в обмен на безопасность. Все боевые части будут

охранять столичный золотой миллион. Мы будем выполнять

полицейские функции против своего народа. А здесь по Волге

граница, нейтральная территория. Поэтому и заминировали, поэтому нас сейчас не ищут ни с одной из сторон.

Здесь недалеко военный городок - Семейкино. Отцу несколько

лет назад квартиру дали. Я отступать больше не собираюсь. В

книге одного еврея есть фраза: если не за что умирать, не к чему и

жить.

– Магомед, ты что скажешь?

– Я всегда пограничником хотел быть.

– Мечты, как говориться, сбываются.

21-22 октября

Три джипа находились на площадке в километре от трассы, ведущей в город. Еще недавно здесь собирались отдохнуть

представители деловых, блатных и иных, считающих себя

чрезвычайно важными, кругов. Придорожное кафе « У Давида» с

сауной, номерами, девочками пользовалось успехом. Те же самые

представители и разграбили кафе в первые дни после введения

чрезвычайного положения. После этого в двухэтажный особняк, стилизованный под средневековый замок, несколько раз

наведывались мародеры. когда не осталось даже мало-мальски

ценных предметов, дорога к растерзанному кафе перестала быть

интересной даже бомжам. Задние стены бывшего особняка

примыкали к полю, на котором устаивали покатушки на