— Да нет, спасибо, мне пора…

— Тима, простите ради бога, но не могли бы вы… здесь переночевать? Мне как-то страшно… А утречком вместе зайдем к Янке в квартиру, соберу все и поеду к ней, а то мне одной туда заходить как-то боязно, сама не знаю, я вообще-то не трусиха. А я вас хорошим завтраком накормлю и поедете себе на работу, а? Вас жена не заругает? А? Вы ей позвоните все-таки… Ой, а кстати, почему у вас телефон ни разу не зазвонил? Вы же деловой человек, разве так бывает?

— А я его отключил, чтобы не доставали всякой чепухой, я же знал, что разговор будет нелегкий.

— Знаете, Тима, была бы я лет на двадцать моложе, я бы в вас без памяти влюбилась, а сейчас вам меня опасаться не приходится.

Он, как ни смешно, был польщен.

— Хорошо, я останусь, это и в самом деле разумное решение. Я живу далеко… — Он включил телефон. — Юль, привет!

— Привет, ты где?

— На проспекте Вернадского. У меня очень важное дело, надо все обсудить, а завтра с утра в арбитраж. Я останусь тут ночевать.

— Ну, надо так надо, хотя я этого не люблю.

— Я и сам не люблю, но бывают обстоятельства…

— Надеюсь, это не любовная история?

— Да Бог с тобой!

— А завтра когда тебя ждать? А как ты поедешь в арбитраж в несвежей рубашке?

— У меня в машине есть новая.

— А! — успокоилась Юля. — Тогда пока, тут интересный фильм начинается.

Маргарита Семеновна деликатно не присутствовала при разговоре и появилась лишь когда он позвал ее.

— А я вам пока постель постелила, в Пашкиной комнате. Кстати, в ванной коричневые полотенца и полосатый халат для вас. В шкафчике на верхней полке все для бритья, зубная щетка, словом все, что нужно настоящему мужчине. Вы ведь бреетесь опасной бритвой, верно?

— Верно, — улыбнулся он.

— Все настоящие мужчины бреются опасной бритвой, а вы настоящий, я чувствую, вот я вас попросила остаться и вы остались, поняли, что это не каприз, не прихоть… Ой, ну ладно, идите уже спать! И спасибо вам за все!

Тимофей ворочался с боку на бок, никак не мог заснуть. Странные мысли лезли в голову. С ума я что ли сошел? Почему остался? Какое мне в конце концов дело до этой тетки, болтливой, назойливой, совершенно чужой? Да, ей сейчас не позавидуешь, но я-то тут при чем? А ведь все это с легкой руки Олега, не тем будь помянут! Он втравил меня в эту историю, так мало мне Яны, теперь еще и эта тетка! Я почему-то чувствую ответственность за нее, мне что, мало своих забот? А ведь моя встреча с Яной оказалась сродни неизбежности, Мишка же сам с ней познакомился. А тетка эта — хорошая, славная, каких слов мне наговорила, и ведь искренне, я чувствую…

Сон не шел. Он зажег свет на тумбочке, окинул взглядом комнату, встал, подошел к книжным полкам и вдруг в глаза ему бросилась черная с красивым ярким рисунком обложка: «Леонтий Зной. Вальс с флейтой» и подзаголовок «Раздумья меланхолика». Вот болван, подумал Тимофей. «Вальс с флейтой». Это же выговорить немыслимо! «ссфл»! Меланхолик долбаный! На обложке сзади меланхолический красавец устремил затуманенный взор в неведомую даль. Неужто Юльку от него не тошнит? Неужто она и вправду в него влюблена? Он открыл книгу наугад. «Бездонные глаза Марины смотрели на него сквозь пелену страсти, смотрели требовательно, с вызовом, в них явно читалось сомнение в его мужской состоятельности, а он вновь и вновь доказывал ей обратное, но она была ненасытна! И все-таки он одержал над нею верх, она застонала, стон перешел в протяжный крик, потом она, скрипнув зубами, прошептала: «Ну, ты гигант!»«Тимофея затошнило. Гадость какая! Он в сердцах отшвырнул книжку. Захотелось пить. Он в одних трусах на цыпочках вышел в коридор и прокрался на кухню. Снял с крючочка кружку и налил воды из чайника.

— Не спится? — раздался голос Маргариты Семеновны.

— Ох, простите, я не ожидал, я в таком виде…

— За что вы извиняетесь? Все очень красиво!

— Господи, Маргарита Семеновна, — засмущался он.

— Может, хотите молока с медом, чтобы уснуть?

— Ой, нет, ненавижу молоко!

— А я выпью, мне помогает. А кипяточку с медом? Пашка всегда пил, если ему не спалось. Я дала ему с собой большую банку настоящего алтайского меда. Давайте и вам сделаю? Поможет, вот увидите!

— А давайте! Только я пойду халат накину.

Зачем я согласился, идиот! Похоже, эта тетка имеет надо мной какую-то власть! Он надел халат и вернулся на кухню.

— Вы пробовали когда-нибудь настоящий алтайский мед?

— Пробовал! Я в юности бывал на Алтае, сказочные места…

— Вот, пейте, только маленькими глоточками.

— Спасибо! Маргарита Семеновна, я там на полке видел книгу Леонтия Зноя. Вы ее читали?

— Да, конечно, очень он душевно пишет, я вся исплакалась. А что?

— Да нет, просто я много о нем слышал, а читать не читал.

— Ну, это, мне кажется, вообще не для мужчин.

— А, понял.

— Ой, Тима, а вы ведь не просто так спросили, я чую…

— А ну его, — махнул рукой Тимофей. — Ох, и вправду спать захотелось, спасибо, пойду!

— Вас разбудить?

— Нет, спасибо, я всегда просыпаюсь когда мне надо. Доброй ночи!

Ответом ему был тяжкий вздох.

Она так и не заснула. Рано утром, пока Тимофей спал, попыталась привести себя в божеский вид, но где там… В ее возрасте такие переживания и бессонная ночь бесследно не проходят. И все-таки контрастный душ, горячий компресс, маска и килограммы косметики сделали свое дело. Вроде и ничего еще… Она позвонила на работу и предупредила, что сегодня не придет, оделась и пошла на кухню, готовить завтрак для «лучшего из мужчин». Минут через десять Тимофей явился на кухню, чисто выбритый и уже одетый. Правда, рубашку он надел вчерашнюю. Не беда, решил он.