В то благословенное время Чосек и Гонзасек нередко трясли вермишелевые деревья.

Но вот в страну приехали Лямзель и Слямзель, послы заморских королей. Пришли к Дундуку Дундуковичу и говорят:

— Бедно живешь, у тебя даже короны нет. Носишь кепку-аэродром и ходишь в майке.

— Зачем мне корона? Плешь тяготить? Я в кепке яйца из курятника ношу, на рыбалку хожу, а если доведется мне где-либо вздремнуть, то и голову ею прикрываю от лучей солнца.

Переглянулись мошенники.

— Все равно бедно живешь. Содержишь всего одного слугу, а тебе по заморскому штату и повар, и секретарь, и глашатай положены, не говоря о прочих помощниках-вельможах.

— Да ну их! — зевая, махнул рукой король. — Сказанули, как баран в лужу!.. Суетесь повсюду с заморской наукой, а в науке ничего не смыслите. Что толку от обилия слуг. Когда их много, каждый старается переложить дело на другого, а королевству — ущерб. Да и скандалы, споры, сколько кто получить должен. Мне одного Пенька Пельмешковича хватает. Эй, Пенек Пельмешкович!

Вылазит из-за королевской печки некий сутулый человек, за ухом — гусиное перо, в руках — недоплетенный лапоть.

— Вот мой главный слуга — визирь, лекарь, пекарь и воевода. Спит и во сне лапти плетет. Деловой мужик!.. Узнай-ка у этих проходимцев, чего они хотят. Долго говорили, я не понял. Я пока подремлю, а ты поговори, поговори с ними да и выставь их за порог!

Ушел король в опочивальню.

— Ну, чего хотите, проходимцы?

— Мы не проходимцы, мы великие мудрецы. И самой судьбой посланы вашему королевству на счастье и утешение.

— Ну, дальше брешите, только поскладней, а то скучно!

— Мы не брешем, а науку говорим. Вот у вас кругом бедные, а мы богатство можем предоставить, и тебе, Пенек Пельмешкович, больше всех за усердие отвалить.

— А зачем богатство? Пока мир несправедлив, богатство — та же бедность. Главное богатство — чистая совесть, а она при мне, ее ни стеречь не надо, ни по сейфам прятать.

— Э, ничего не соображаешь, Пенек Пельмешкович! Обыватель ты. Богатство даст тебе резные кровати и пуховые перины, фрукты заморские и ночные трусы с картинками, которые светятся.

— Экая гадость!

— Не скажи, дорогой! Богатство имеет тот смысл, что ты избавляешься от контроля общественности. Никто тебе не указ. Что хочешь, то и творишь.

— Рассуждаете, как разбойники. Вешать надо за такие рассуждения!

— Это так в некультурных странах понимается. А в культурных — наоборот.

— Убогие типы! — возмутился Пенек Пельмешкович. — Богатство в несовершенном мире берется не из воздуха, его у людей отнимают. Мне фрукты заморские в горло не полезут, если я вокруг себя буду видеть нищих.

— Не понимаешь цивилизованного прогресса! Мы что предлагаем? Продать все земли и все угодья, всех обывателей и все их имущество. И королевство сохранится, и денег появится в казне тьма тьмущая!

— А зачем тогда деньги?

— Затем, что король сможет облегчать положение своих несчастных подданных. Теперь ему некого и нечем облегчить, а потом будет и кого и чем. Полезное человеколюбие произрастет.

— Опять чушь. Никто у нас в подачках не нуждается. Чуть кто слишком разленится или занеможет, так сразу идет к вермишелевым деревьям.

— Это и плохо. Потому у вас в королевстве захолустье, тишина и спокойствие — потому что выход есть. А должно быть так, чтобы не было выхода. Тогда человек мечется, как пескарь на сковородке, выкладывается до предела, пока с ума не сойдет.

— Только мерзкое и бормочете, — говорит Пенек Пельмешкович. — Зачем человека тиранить? Или мало он самой жизнью тиранится? У нас человек сыт, одет, весел. В стране порядок. И армия на случай нападения есть. Десяток рогаток с горшками, в которых преисподний огонь. Чуть кто на нас полезет, мы из рогатки горшком — пух, и все пойдет пламенем полыхать. Про то за морем знают и к нам не суются. Игрушку Ваня сочинил, мой водопроводчик. Скучно, видишь, ему однажды стало, он и придумал горшок с огнем. Кинешь — полцарства как не бывало.

— Посадить бы надо твоего Ваню в сумасшедший дом, — говорит Лямзель.

— Или расстрелять, — добавил Слямзель. — Это же некультурно штуки такие шпулять, когда джентльмены во всем мире о мире говорят.

— Да все брешут джентльмены! Без дубины никак нельзя, пока горох средь бела дня таскать норовят!

— Нет в вашем королевстве цивилизации, — вздыхает Лямзель. — Ни безработных, ни ночных притонов, ни отчаявшихся толпищ, ни разбойничьих шаек!.. А как почетно в кругу мировых царей сидеть, речи их конспектировать и приказы выполнять!