– Расскажи мне о Сюзетт, - сказал Хью.

– У нее светлые волосы и голубые глаза, - произнес Сет ровным голосом.
– Ее движения подобны музыке, но ни одно из музыкальных творений, что я знаю, не могут сравниться с нею. Она столь красива… сколь и жестока. Но я думаю, что она просто хочет казаться такой. Она считает, что так будет лучше.

– Пойдем дальше, - сказал Хью.
– Назад к твоему детству, Сет… то есть, Люк. Вернись к своим самым ранним воспоминаниям, как Люк. Ты там?

– Да, - сказал Сет.

– Что ты видишь?

– Похороны моей матери, но я не понимаю. Она не была больна.

– Хорошо. Нужно, чтобы ты вернулся в более ранние воспоминания, двигайся все дальше и дальше, пока не доберешься до темноты. Ты можешь это сделать? Ты сможешь найти ее снова?

Мы вновь затаили дыхание в ожидании ответа Сета.
– Да, - сказал он.

Хью облегченно вздохнул.
– Теперь перейди на ту сторону темноты, оставь позади Люка. Ты сможешь пересечь ее. Ты делал это прежде.

– Да. Я здесь.

– Как тебя сейчас зовут?

– Меня зовут Этьен. Я живу в Париже… но это - другой Париж. Более ранней эпохи. Здесь нет никаких немцев.

– Чем ты занимаешься?

– Я художник. Пишу картины.

– Есть женщина в твоей жизни? Подруга? Жена?

– Да есть, но она не жена и не подруга. Я плачу за то, чтобы быть с нею. Она танцовщица, ее зовут Жозефина.

Внезапно я почувствовала себя хуже некуда. Мир вокруг начал вращаться, и я опустила голову, желая, чтобы все встало на свои места. Я не нуждалась в последующем описании Сетом Жозефины. Я могла воспроизвести ее образ вплоть до последнего локона.

– Ты любишь ее?
– спросил Хью Сета.

– Да. Но она не любит меня.

– Что произошло с нею?

– Не знаю. Я предложил ей выйти за меня замуж, но она отказалась. Сказала, что не может. Она сказала, что я должен мне найти себе кого-нибудь еще, но никого больше нет. Как с этим быть?

У Хью не было ответа, но он поймал ритм. Он продолжал использовать наработанный шаблон, направляя Сета все дальше и дальше через цепочку невыносимых воспоминаний, разделенных стеной темноты, постоянно спрашивая о его очередном имени, местоположении, эпохе и была ли в его жизни женщина, разбившая ему сердце.

– Меня зовут Роберт. Я живу в Филадельфии, и я первый из своей семьи, родившийся в Новом Свете. Мы держим газетное издательство, я люблю женщину, которая работает на нас. Ее имя Абигайл, и я думал, что она отвечает мне взаимностью… но однажды ночью она исчезла, не сказав ни слова.

– Меня зовут Николло. Я художник из Флоренции. Сейчас тысяча четыреста девяносто седьмой… и есть женщина… удивительная женщина. Ее имя Бьянка, но… она предала меня.

– Меня зовут Эндрю. Я священник из южной Англии. Есть женщина по имени Сесили, но я не могу позволить себе любить ее, даже когда чума забирает мою жизнь…

И от каждого шага все дальше и дальше в прошлое, куда Хью подталкивал Сета, мое сердце разрывалось на части. Это абсолютно неосуществимо. Не представлялось возможным, что Сету каким-то образом удалось бы прожить все эти жизни и рассказать о них, и не только из-за извечной проблемы жизни и смерти. Но и потому, что Сет не просто описывал свои жизни.

Он описывал мою.

Все эти жизни были частью моей. Я была Сюзетт, Жозефиной, Абигайл, Бьянкой, Сесили… Все они были моим воплощением, людьми, придуманными мною, которыми я становилась, когда Ад переводил меня на новое место на протяжении столетий. Я снова и снова создавала новый образ, имя и род занятий. И помимо тех личностей, о которых упоминал Сет, были еще дюжины. Но те, о которых говорил он… как утверждал, что хорошо знал их, были особенными для меня. Поскольку, несмотря на бессчетное число любовников, были и такие, кто занимал особое место в моем сердце, те, кого я искренне любила, невзирая на невозможность наших обстоятельств.

И Сет упоминал о каждой из них, отмечая их как пункты в списке продуктов. Вот только он не просто рассказывал о мужчинах, которых я любила. Он был ими. Создавалось впечатление, что когда я строила для себя новые жизни, он был рожден в них, рожден, чтобы стать тем самым моим возлюбленным, только для того, чтобы умереть и возродиться вновь в другом месте со мной…

Это было невозможно.

Это было ужасно.

И в конце концов, это остановилось.

– Вот и все, - наконец сказал Сет.
– Я не могу пройти дальше.

– Ты знаешь, что можешь, - сказал Хью.
– Ты делал это прежде. Ты опять перед темнотой?

– Да… но она отличается от других. Она не похожа ни на одну из них. Более плотная. Сложнее пересечь. Невозможно пересечь.

– Ты ошибаешься, - сказал Хью.
– Ты уже доказал обратное. Иди дальше.

– Я не могу.

В этом я была согласна с Сетом. Не думаю, что существовало что-нибудь еще, во всяком случае, не то, где бы наши жизни пересекались. Я всегда была на шаг впереди него, всякий раз предполагая, о чем расскажет дальше, и ни разу не ошиблась. Я помнила каждого мужчину, которого любила, с тех пор как стала суккубом, и он не пропустил ни одного. Не считая Сета, их было восемь.