— Ты уже поняла, что дома никого нет? Умница. Так вот, я думаю, а не заняться ли нам ребеночком прямо сейчас? Ты ведь так хотела детей. Может быть, когда ты будешь ходить с пузом, где будет шевелиться мой отпрыск, ты немного успокоишься и подобреешь к своему бедному и брошенному мужу?

— Не подходи ко мне! — сдавленно воскликнула Камилла.

— Неужели ты меня боишься? — поинтересовался Эрскин. — Это хорошо.

— Эрскин! Я тебя предупредила: если ты ко мне подойдешь, то…

— Ну что ты сделаешь? Выцарапаешь мне глаза? Я все равно сильнее тебя, Камилла. И я бы посоветовал не сопротивляться. И потом, разве тебе не хочется выполнить супружеский долг? Мы ведь с тобой спим в разных спальнях уже почти три года. А ты меня возбуждаешь все так же, как и пять лет назад. Особенно сейчас, когда твое лицо хоть что-то выражает.

Он вплотную подошел к Камилле и, схватив ее руку, больно сжал.

— Эрскин, — Камилла старалась говорить спокойно, — если ты меня не отпустишь, у меня на руке останутся синяки. Папа этого не поймет.

— Наденешь закрытое платье. — И он принялся целовать шею Камиллы.

— Эрскин, прекрати немедленно! Мне этого не хочется! — В ее голосе стали появляться истерические нотки.

— Зато мне очень хочется. Ты прекрасно пахнешь! Такой восхитительный, волнующий запах весенних цветов. Ты можешь сводить мужчин с ума! Но теперь у тебя будет один мужчина — я. И только ради меня ты будешь жить. И меня ты будешь любить.

— Я никогда не смогу полюбить тебя! — воскликнула Камилла.

Она почувствовала, как его пальцы, минуя нежный шелк трусиков, проникают в ее лоно. Камилле казалось, что она сейчас сойдет с ума от страха. Она шарила по подоконнику свободной рукой, пытаясь найти хоть что-то, чтобы оказать сопротивление насилию.

— Эрскин, не надо, прошу тебя!..

Камилла чувствовала, как по ее щекам катятся слезы бессилия. Но вдруг ее рука нащупала горшочек с цветком. Ни секунды не раздумывая, Камилла с силой опустила горшок на голову Эрскина.

Эрскин негромко вскрикнул и рухнул на пол. По его лицу текла струйка крови.

О боже, подумала Камилла, с растерянностью глядя на мужа, я его убила. Я его убила! Что же теперь будет?!

Но Эрскин вдруг шевельнулся и со стоном попытался сесть. Камилла поняла, что, если она сейчас же не убежит, расплата будет страшной.

Она вылетела в холл, схватила сумочку, ключи от машины и бросилась вон из дома.

Куда же ей теперь ехать? К родителям! Они приютят ее, к тому же при них Эрскин не сможет ей ничего сделать!

Камилла услышала за своей спиной тяжелый топот. Она оглянулась и чуть не упала, споткнувшись о бордюрчик. За ней гнался Эрскин.

Его лицо было залито кровью, но он упрямо преследовал Камиллу. Словно Франкенштейн, широко расставив руки, он пытался поймать ее. Камилла сломя голову помчалась к машине. Это была ее единственная надежда. Если она успеет первой добраться до автомобиля и завести его, она будет спасена.

Дрожащими руками Камилла распахнула дверцу и упала на сиденье. Она заблокировала двери и попыталась вставить ключ в зажигание. От страха руки ее не слушались. Наконец, уже когда Эрскин был совсем рядом, она смогла вставить ключ.

Машина завелась с первого же оборота. Камилла нажала на газ. Ее немного занесло, и из-под колес полетели комья грязи и травы. Эрскин бросился наперерез автомобилю.

Камилла зажмурилась и сильнее надавила на газ. Она почувствовала, как что-то тяжелое ударилось о бампер машины. Только через несколько секунд, когда ей показалось, что она отъехала на достаточное расстояние, Камилла открыла глаза и посмотрела в зеркало заднего вида.

Эрскин, живой и практически невредимый, стоял и смотрел ей вслед. Камилла поняла, что обратной дороги для нее нет.

Кажется, я своими руками только что разрушила жизнь родителей, подумала она. Почему же мне тогда стало так легко и свободно? Может быть, все еще обойдется? Папа наверняка знает, что делать. Только я не буду им ничего говорить сейчас. Все-таки Рождество. Потом скажу. А сегодня придумаю какую-нибудь историю… к примеру, муж по срочному делу уехал в Лондон. Да нет, скажу честно, что мы поссорились. И я поживу у них, пока Эрскин не попросит прощения. Надо будет только уговорить отца не общаться с ним. Господи! Хоть бы у меня получилось разрубить этот страшный узел, который я завязала своими руками!