От неожиданности Камилла вскрикнула и прижала одеяло к обнаженной груди.

— Что ты здесь?!. — сумела она выдавить из себя.

— Что я здесь делаю? — уточнил Эрскин. И сразу же ответил: — Приехал за женой. Одевайся и сейчас же иди за мной. А ты можешь проститься с работой! — Он указал дрожащим от ненависти пальцем на Джима.

— Эрскин! Ты не имеешь права так со мной разговаривать! — воскликнула рассерженная Камилла. — Я сама решу, куда пойду и с кем!

— Думаю, мистер Стюарт, нам стоит решить этот вопрос друг с другом и не выносить его на всеобщее обсуждение, — спокойно сказал Джим.

— Сначала штаны наденьте, молодой человек! — насмешливо посоветовал Эрскин. — С вами я вообще не собираюсь разговаривать. Камилла, одевайся!

— Я никуда с тобой не поеду. И раз уж так получилось, я требую, чтобы ты мне дал развод.

— Никакого развода ты, дорогая моя женушка, не получишь! Я не отпущу тебя, особенно при сложившихся обстоятельствах. Как же я сразу не сопоставил его возраст и имя! Признаю, это было глупо с моей стороны. Но я согласен обо всем забыть, особенно учитывая тяжелое состояние здоровья твоей матери.

— Я не хочу, чтобы ты о чем-то забывал! — воскликнула Камилла. — Я хочу быть с Джимом!

— И как давно это у вас началось?

— Очень много лет назад, — спокойно ответил Джим. — Эрскин, вы должны понимать, что это — настоящая любовь. И если вы попытаетесь силой увести Камиллу, ничего путного все равно не получится.

— Почему же это, молодой человек? — Эрскин ядовито усмехнулся.

— Во-первых, потому что я ее не отпущу.

— Вас точно никто не спрашивал, — прокомментировал Эрскин слова Джима.

— Во-вторых, потому что Камилла с вами несчастна. — Джим постарался не обращать внимания на выпады Эрскина. Сейчас было важнее сохранить спокойствие. — Вы не могли этого не заметить! Когда я ее увидел, я даже сразу не узнал. От той Камиллы, которой она была когда-то, остались только глаза. Она страдала, Эрскин.

— Вы думаете, что сможете меня разжалобить этими рассказами о вечной любви и страдании? Зря стараетесь. Не могу сказать, что мне совершенно все равно, что чувствует моя жена, но должен заметить, что нам жилось не так плохо, как вам хотелось бы думать. Со временем, когда я привык к тому, что, лежа в постели со мной, Камилла думает о тебе, я смирился и даже оставил ее в покое. Мы смогли жить под одной крышей, как отличная добропорядочная семья.

— Но ведь вы не любите друг друга! — воскликнул Джим.

— А ты думаешь, это главное? Тогда, Джим, ты еще мальчишка! — Эрскин презрительно скривился.

— Немедленно прекрати оскорблять Джима! — вступилась за него Камилла.

— Тебе вообще слова не давали, после того как ты предала нашу семью, — грубо оборвал ее Эрскин.

— Не было никогда никакой семьи! — крикнула Камилла. Она больше не могла сдерживаться. — Я никогда не любила тебя и замуж вышла только потому, что отец настаивал. Но я выходила за другого Эрскина, милого и понимающего. А получила безразличное чудовище! Ты смог забыть о моем существовании, ты научился не замечать меня. Я была бесплатным приложением к фирме отца!

Эрскин сделал несколько ленивых хлопков.

— Браво! Наконец-то до тебя дошло, что ты такое в моем доме. Не могу сказать, что ты бесплатное приложение, на тебя я трачу довольно много денег. Но это достойное вложение. С некоторыми обязанностями жены, за исключением постели, ты справляешься великолепно. Но я нашел выход из этой ситуации.

— Считай, что я тоже нашла выход! — раздраженно сказала Камилла.

— И какой же? — Губы Эрскина скривились в презрительной ухмылке.

— Ты даешь мне развод и находишь новую жену. Мы разводимся тихо и мирно. Я навсегда исчезаю из города, и через полгода наши знакомые забывают о том, что Камилла Стюарт когда-то вообще существовала. Это единственный возможный для нас выход, Эрскин.

Камилла старалась говорить как можно убедительнее. Не имело никакого смысла жить в браке с Эрскином после того, чему он сегодня стал свидетелем. Может быть, даже к лучшему, что все так произошло. Все же иногда Камиллу начинала мучить совесть. Ведь она давала клятву, которая подразумевала хранение супружеской верности. Не важно, что Эрскин первым нарушил клятвы. Да и вообще, для Камиллы имело значение только ее собственное поведение. Ей было все равно, как себя ведут другие.

— Очень мило! Значит, так, теперь слушай, как все будет. Ты сейчас оденешься и поедешь со мной. Мы сегодня вечером приглашены к твоим родителям на обед. Ты ведешь себя так, будто ничего не произошло. И в ближайший же месяц мы стараемся сделать ребенка. И стараемся до тех пор, пока не получится. Кажется, тебе действительно просто нечем заняться!

— Я не хочу ребенка от тебя! — выкрикнула Камилла.

— Вы что, собираетесь принуждать ее к близости?! — возмутился Джим.