Девушка потянулась за халатом, и в этот момент дверь открылась: на пороге возник Филипп. Его холодный взгляд остановил девушку.

– …Я только собиралась одеваться, - объяснила она, чувствуя себя крайне неловко. Предстать без одежды перед малознакомым мужчиной - хуже не придумаешь. А у нее к тому же и не было сил, чтобы натянуть на себя халат.

– Я отчетливо помню, что ты обещала никому не быть в тягость.
– Филипп решительно двинулся к ней.

Линда забеспокоилась.

– Мои слова, согласитесь, особенно подходят к данному случаю. Именно потому я и хочу одеться.

Она постаралась как можно тверже посмотреть на мужчину, но тот проигнорировал и ее взгляд, и ее слова.

– Ты доставишь куда меньше хлопот, если будешь лежать в постели, а не хлопаться в обморок на каждом шагу, - отрезал Филипп. Вырвав из ее рук халат, он приобнял девушку, возвращая ее на подушки.
– Лежи спокойно. Доктор объяснил, что тебе нужно делать, и попробуй только не выполнить его указаний. Пока строго постельный режим, а потом будешь понемногу подниматься. И так до тех пор, пока совсем не окрепнешь.

– В дороге со мной все было в порядке. Просто я устала… - Голос Линды задрожал. От слабости? От неуверенности? От жалости к себе? Нет, ее совершенно потрясло прикосновение рук Филиппа, таких теплых, сильных и надежных. Первый раз мужские руки так дотронулись до нее - и мягко, и уверенно. Немало молодых людей выказывали интерес к ней. Почему бы и нет?

Девушка, по всем отзывам, симпатичная, с прекрасной фигурой, а уж про ее глаза - ах, ах, ну просто фиалковые!
– говорили едва ли не с восхищением. Но ко всем ухаживаниям Линда относилась с долей прохладцы, предпочитая видеть в своих ровесниках просто друзей, что, впрочем, не всегда их устраивало. Как не похож на этих кичащихся своей мужественностью и неотразимостью людей Филипп Уорнер! Рядом с ним чувствуешь себя маленькой и хрупкой.

– Лучше не спорь со мной, - сказал Филипп.
– И если вдруг Салли или я обнаружим тебя слоняющейся по дому, не жди ничего хорошего.
– Он выпрямился и серьезно посмотрел на нее.
– И перестань считать себя обузой. Я сам пригласил тебя сюда.
– Его губы изогнулись в усмешке.
– К тому же, какая разница, где ты будешь валяться в постели - здесь или где-нибудь еще?

– Но я никогда не хотела…

– …Никому навязываться. Я знаю. Мы уже это обсудили.
– Уорнер повернулся к двери и взглянул на груду коробок, сваленных на полу.
– Я принесу оставшиеся вещи и разберу их.

– Нет!
– Это излишне резкое и категоричное возражение заставило мужчину повернуться.
– Я… я хотела сказать, в них трудно разобраться постороннему, и… и будет лучше, если я сделаю все сама. Эти вещи… - смущенно добавила девушка, -…они очень личные.

– Как интересно! Секреты? Уж не тайного ли агента я скрываю в своем доме? Какой же ты все-таки чудной ребенок, Белинда.

Филипп вышел, оставив Линду разбираться в себе, в нем и в этих ненароком брошенных насмешливых словах. Она вовсе не ребенок, и, черт возьми, он прекрасно это знает!

Линда услышала звук приближающихся шагов, что заставило ее принять выражение упрямой решимости. В комнату вошел Филипп и аккуратно поставил коробки у стены, там же сложил и вещи, принесенные раньше.

– Мы ведь не хотим, чтобы ты споткнулась о них ночью, правда?
– сказал он, придав голосу преувеличенно заботливую интонацию. Добрый дядюшка печется о пользе малышки-племянницы. Когда он взглянул на Линду, в его глазах плясали веселые чертики. Не к добру подобное веселье… Надо взять инициативу в свои руки.

– Пожалуйста, не называйте меня Белинда.
– Слова прозвучали скорее как просьба, а Линда очень хотела произнести их более небрежно и в то же время внушительно, но не получилось.

– Обещаю, - сказал он.
– Но при одном условии: если ты перестанешь вести себя как бездомный ребенок, униженный чьим-то покровительством. Твой отец жил в этом доме. Его дочь всегда здесь желанный гость.

– Но я совсем вас не знаю. Мой приезд выглядит просто нахальством. Я… я хочу сказать, что мы не родственники. Я вам не племянница.

– В этом ты абсолютно права. И все же не будем отрицать и того, что мы далеко не посторонние друг другу люди. Хотя между нами и нет кровной связи. Твой отец много значил для меня - больше, чем ты можешь себе представить. И я позабочусь о его дочери, даже если больная гостья с загадочным багажом имеет на этот счет свое мнение. Разве писатель может устоять перед соблазном узнать ее получше? Великолепный образчик для изучения, вдобавок еще этот нежный румянец…

Дверь за ним закрылась прежде, чем Линда смогла что-либо ответить. Нежный румянец? Да она покраснела от смущения и от злости, в конце концов! Глаза у этого человека как у кошки! Девушка обиженно откинулась на подушки.