— Хильер. Хочет поговорить, — сказал он Изабелле, окончив разговор.

Она смотрела на дорогу.

— Спасибо, Томас. Вы всегда такой порядочный?

— Практически никогда.

— Я имела в виду Джона Стюарта, — улыбнулась Изабелла.

— Прошу прощения?

— Я спросила, что вы о нем думаете.

— А! Да. Если вам это поможет, то он и Барбара много лет сражаются друг с другом.

— А как у него с женщинами? Или с женщинами-полицейскими?

— Этого я так и не понял. Он был однажды женат. Кончилось все плохо.

— Ха! Думаю, мы знаем, кто захотел все закончить. — Изабелла молчала, пока они снова не переехали через реку. — Я собираюсь выдать ордер на обыск, Томас.

— Гм. Да. Полагаю, это единственный путь. Он отлично знает свои права. Хильер назвал бы это несчастливой приметой нашего времени.

Пока Линли говорил это, до него дошло, что он с легкостью подхватил мысль Ардери. Они плавно перешли от Джона Стюарта к Паоло ди Фацио, и Ардери не понадобилось объяснять, для какой цели им нужен ордер. Необходимо было изъять инструменты, причем не только у ди Фацио, но и у всех остальных скульпторов, работающих в этой студии, и направить все это в криминалистическую лабораторию.

— Паоло не слишком нравится своим коллегам, — сказал Линли.

— Не говоря уже о его «помолвке» с Доминикой. Кстати, она дала ему алиби?

— Сказала, что, вероятно, он был в Ковент-Гардене. Если вы спрашиваете о послеполуденном времени, то обычно он там и бывает, а стало быть, кто-то должен был видеть его. Она понимала, зачем я спрашиваю. И вопреки тому, что сказал ди Фацио, Джемайму она знала, по крайней мере в лицо. Она назвала ее «бывшей» Паоло.

— И никакой ревности? Никакой тревоги?

— Во всяком случае, я этого не заметил. Кажется, она знает — или верит — в то, что между ними все кончено. Я имею в виду, между Джемаймой и Паоло.

Остальную часть пути они проехали молча, а когда припарковались в подземной стоянке Скотленд-Ярда, Изабелла Ардери вынула из машины свои покупки и снова заговорила:

— Что вы думаете о заявлении Паоло насчет интимных отношений Фрейзера с Джемаймой?

— Все возможно.

— Да. Но это совпадает и с тем, что сказала о парне сержант Хейверс. — Ардери захлопнула дверь, заперла ее и прибавила: — Кстати, я почувствовала облегчение. У меня были сомнения насчет Барбары Хейверс и ее реакции на мужчин.

— В самом деле?

Линли шел рядом с Ардери. Он не привык к таким высоким женщинам. Барбара Хейверс не доставала ему и до ключиц, да и Хелен, хоть и была выше среднего роста, все же не могла тягаться с Ардери. Линли и исполняющая обязанности суперинтенданта шли плечом к плечу.

— У Барбары отличная интуиция, она прекрасно разбирается в людях. Вы можете положиться на нее и на ее вклад в общее дело.

— А как насчет вас?

— Мой вклад, я надеюсь…

— Я имею в виду вашу интуицию, Томас. — Она посмотрела на него ровным взглядом.

Он не знал, как понимать ее вопрос. Не знал и что при этом чувствует.

— При южном ветре я еще отличу сокола от цапли, [53] — отшутился он.

Из информации, поступившей в оперативный штаб, стало известно, что Друтер и в самом деле был в табачной лавке, когда в Стоук-Ньюингтоне убили Джемайму Хастингс: Друтер представил имена трех посетителей, которые это подтвердили. Он и отцу дал алиби, если копам это интересно. Его отец был в букмекерской конторе на Эдгуар-роуд, сообщил Джон Стюарт. Эббот Лангер закончил послеполуденные уроки на катке, выгулял собак в Гайд-парке и вернулся на каток к вечерним клиентам. Правда, под предлогом прогулки с собаками он получал возможность смотаться в Стоук-Ньюингтон, тем более что ни один владелец собак не смог бы подтвердить, что его питомца днем выводили, ведь сам хозяин в это время был на службе.

Стало многое известно о прошлом интересующих полицию людей. Медиума Иоланду действительно предупреждали, чтобы она не преследовала Джемайму Хастингс, но заявление о преследовании подала не сама Джемайма, а Белла Макхаггис.

— Муж Макхаггис умер дома, в его смерти нет ничего подозрительного, — сообщил Филипп Хейл. — В туалете у него сдало сердце. Дочь Иоланды умерла. Заморила себя диетой. Она ровесница Джемаймы.

— Интересно, — сказала Ардери. — Что-нибудь еще?

— Фрейзер Чаплин родился в Дублине, он один из семи детей, ни в чем криминальном не замешан, жалоб на него не поступало. На работу является вовремя.

— У него две работы, — заметила Ардери.

— Он приходит вовремя на обе работы. Похоже, он слишком заинтересован в деньгах, хотя кто из нас не заинтересован? В отеле «Дюк» шутят, что он ищет спонсора — богатого человека американо-бразильско-канадско-российско-японского происхождения. Мужчину или женщину, ему неважно. Менеджер отеля сказал, что у Чаплина большие планы, но жалоб на него нет и все к нему хорошо относятся. Как говорится, свой парень, — подытожил Хейл.

— Что слышно о Паоло ди Фацио? — спросила Изабелла.