И вот теперь какая-то хвостатая гадина все портит в самом начале пути! У Леры даже сбилось дыхание, настолько гнев пересилил страх. Подскочив к рюкзаку, девушка пнула взвизгнувшую крысу ботинком. Та отлетела к стене, выпустив недожеванную добычу. Девушка же опустилась на колени и, отложив фонарь, подняла план лодки, превращенный в бесформенные бумажные лохмотья. Ей стало так обидно, что к глазам подступили слезы. Лера подняла голову и посмотрела в ту сторону, куда отфутболила крысу. Та уселась на задние лапы и, привалившись к стене, положила передние на живот. За девушкой внимательно следили умные глазенки, под которыми словно антенны шевелились большущие усы.

— Тебе грибов было мало? — всхлипнула девушка, позабыв про недавний страх. — Вот и перчатки испортила, чучело! Чего смотришь?

Вспомнив о подарке Птаха, Лера судорожно выпотрошила рюкзак — Библия оказалась цела. Крыса продолжала сидеть молча, словно обдумывая, что ей ответить.

— Как я без карты? — причитала Лера. — Дорогу сюда не запоминала, торопилась. А теперь и до туалета не дойду.

— Пи! — невозмутимо донеслось от стены.

— Конечно, — увидев, что крыса не собирается нападать, Лера немного успокоилась. — Сама, небось, каждый закоулок давно обнюхала.

— Пи-пи!

— Ну да, у тебя-то с этим проблем нет. А мне туалет нужен, понимаешь? Ту-а-лет!

— Пи! — на мгновение Лере показалось, что зверек… кивнул.

Прищурившись, девушка всмотрелась в сливающийся со стеной силуэт. Обитательница лодки была неподвижна, словно изучала незнакомое, невесть откуда взявшееся существо.

— Ничего ты не понимаешь. Что, грибы понравились? — Лера вздохнула и просунула пальцы сквозь прогрызенные в мешке дырки. — Я их запасла, чтобы первые дни отсидеть. Теперь, похоже, придется кухню искать.

Ссыпав остатки грибов на ладонь, Лера сунула один в рот, а другим поманила зверька.

— Иди сюда, не бойся.

Крыса по-прежнему была неподвижна, но девушка заметила, что усы-антенны зашевелились энергичнее.

— Иди же. Ц-ц-ц! — протягивая руку, Лера поцокала языком. — Ты крыса или кто?

Опустившись на все четыре лапы, грызун сделал несколько шагов к девушке, забавно виляя увесистым задом.

— Давай, не трону я тебя, — стараясь придать голосу дружелюбности, пообещала девушка. — Извини, что поддала.

Зверек, предварительно обнюхав ее руку, все-таки взял корешок и, усевшись на задние лапы, с удовольствием захрустел.

— Но ведь нельзя же ломиться без стука, — продолжала Лера, а сама подумала, что ситуация как раз выглядит наоборот, и это она бесцеремонно вторглась на чужую территорию.

— А есть тут еще такие, как ты? — стряхнув с ладоней крошки, спросила она.

Расправившийся с грибом зверек неожиданно выдал длинную тираду, состоящую из писков различного тембра и длины. Прислушавшись, жующая Лера с удивлением отметила, что крыса меняет интонации, словно выражая какие-то свои вовсе не односложные мысли.

— Есть хочется, — вздохнула девушка и оглядела каюту. — Не знаешь, где кухня? Может, удастся, чего-нибудь, стянуть.

— Пи? — подала голос крыса и почесала острую мордочку.

Еще раз, посмотрев на изжеванный план лодки, девушка стала натягивать ботинок.

— Вот и я не знаю.

«Ионы во чреве китовом», — вспомнилась Лере таинственная присказка Птаха.

Чем выше она поднималась, тем явственнее ощущалось присутствие других людей. Вот где-то по лестнице прогремели шаги, за очередной приоткрытой дверью кто-то щипал гитарные струны. Здесь разместилась калининградская группа, догадалась прошмыгнувшая мимо девушка. Крыса семенила следом.

Неожиданно впереди послышался смех, и Лера сбавила шаг.

— Хотите самый короткий? — поинтересовался невидимый за приоткрытой дверью кают-компании Азат. — Девушка спрашивает моряка: «Скажите, а море красивое?» «Извините, — отвечает тот, — никогда не видел. Я — подводник!»

Прозвучало несколько смешков.

— А вот еще один, — притаившаяся Лера узнала веселый голос Савельева. — Аварийная ситуация. Подлодка лежит на дне, балласт продуть не удается. Командир берет «каштан» и объявляет: «Ребята в отсеках, у меня для вас две новости, первая — плохая, вторая — хорошая. Начну с плохой: воздуха у нас на два часа. А хорошая: зато продовольствия — на семьдесят дней».

Из-за двери снова донесся одобрительный хохот, и Лера призрачной тенью мелькнула в узкой полоске света, льющегося изнутри.

— Какая огромная кухня! — не сдержалась она.

В этот час пустые владения Бориса Игнатьевича произвели на девушку впечатление. Начищенные кастрюли и сковородки, развешанные над мойками и разделочными столами, рифленые трубы вытяжек и полки с тарелками… И все эти годы, что лодка стояла в убежище, никто не удосужился принести хоть чуточку этой красоты в столовую?