Шрифт:
— Вот тебе твой Тинко!
Я сразу краснею до ушей. Надо же ему видеть, как меня гладит фрау Клари! Фрау Клари тоже стыдится.
— Заходите, заходите, фрау Клари! У нас тут гости нынче, да особые — навсегда к нам приехали, — говорит дедушка.
Фрау Клари оглядывает себя сверху донизу, выбирается из деревянных туфель и, робея, босиком входит в комнату.
Фрау Клари здоровается с дедушкой, с бабушкой, а потом и с дядей-солдатом. По его лицу будто солнечный зайчик пробежал — так он улыбается. Вот, значит, каким он может быть!
У Вундерлихов тоже вернулся солдат из плена. Но они с ним ладят. Ганс его уже папой зовет. Папа-солдат прошлой зимой смастерил Гансу салазки. На полозьях у них проволока. Так и летят салазки, и никто их догнать не может. Бывают и такие, значит, солдаты!
— Поди, поди сюда, коза дикая! — подзывает дедушка фрау Клари. — Она ведь у нас и впрямь тонконогая, будто коза. Верно я говорю? — спрашивает дедушка у дяди-солдата.
А тот кивает и смотрит на меня. И чего он на меня уставился? Я же не коза. Фрау Клари краснеет, поворачивается к бабушке. Губы у нее красные-красные. Бабушка пододвигается поближе к печке. Дедушка шаркает своими матерчатыми туфлями под столом и говорит:
— Да, что это я хотел сказать… Вроде как смена твоя прибыла. Вон, видишь, отдохнул солдат в плену и приехал сменить тебя.
Глаза фрау Клари сразу теряют свой блеск, и она тихо произносит:
— Я понимаю.
— Старый ты грубиян! — шипит бабушка на дедушку и поглаживает фрау Клари своими заскорузлыми пальцами.
А мне так и хочется крикнуть фрау Клари: «Не уходите от нас, фрау Клари, пусть лучше этот солдат уходит!»
— Сама знаешь, как оно бывает, детка. Ушел солдат на войну, ну вот до этих пор и доигрался, — пытается бабушка утешить фрау Клари.
А та только отмахивается обеими руками:
— Хорошо, хорошо! Пора ведь было и вернуться вашему сыну. Я ведь и пришла сказать, что ухожу от вас.
— Сама понимаешь, едок прибавился! — буркает дедушка.
Фрау Клари делается совсем неловко.
Дядя-солдат шумно выпускает дым изо рта, поднимается и кладет свою большую руку фрау Клари на плечо:
— Да мы не торопимся. Я и сам еще не знаю, как оно все устроится.
Я громко топаю ногами: пусть сей же час снимет свою ручищу с плеча фрау Клари! Это наша фрау Клари!
Фрау Клари отдергивает плечо, будто рука солдата обожгла ее. Уж не плачет ли? Вот она быстро залезает в туфли, прижимает меня к себе и уходит. Прогнал солдат фрау Клари! В комнате все молчат.
Я сижу на ящике для дров и думаю о фрау Клари. Вместе с другими переселенцами [4] она пришла в село сразу же после большой войны. Все они были с того берега Нейсе. [5] В руках фрау Клари держала какой-то сверток. Это была Стефани, завернутая в тряпки. Стефани могла стоять, только когда ее прислоняли к стенке. Возле них вертелась маленькая серенькая собачонка. Вредная такая, точно оса. Дедушка тогда еще бургомистром был. Он подошел к свертку, в котором была Стефани, и спросил:
4
Речь идет о немцах, переселенных по решению великих держав из Польши и Чехословакии.
5
Река на границе между Польшей и Германией.
«А это что у вас такое?»
Хвать! — и собачонка вцепилась ему в рукав. Дедушка так затряс рукой, будто только что вытащил ее из муравейника. А собачонка все не отпускала, только рычала.
Дедушка как завопил:
«Вот еще клопиное отродье!»
Тут подскочила фрау Клари и схватила собачонку:
«Отпусти сейчас же, Тило!»
А собачонка, словно насосавшийся клещ, сразу же отвалилась от дедушки, стоит на прямых ножках, будто она чучело собачье, и даже рычать перестала.
«На кой она вам?» — спросил дедушка сердито.
«Это мой Тило!» — сразу захныкала Стефани.
Она сделала несколько шажков в сторону дедушки и упала. Фрау Клари подняла ее и зажала между колен.
«Собака еще из дому».
«Самим жрать нечего, а собаку держите!»
«Да я ее уж несколько раз прогоняла, но она все назад прибегает».
«А ты отдай ее живодеру. И волоска от этой чертовой куклы больше никогда не увидишь!»
«Это мой Тило!» — снова запищала Стефани.
Фрау Клари покачала головой:
«Нет, не могу отдать ее на живодерню. Муж мой был так к ней привязан…»
«У девчонки кусок ото рта отрываешь ради пса».
Фрау Клари начала плакать.
«С этой скотиной никто тебя в дом не пустит. Пойми ты, рева!»
А фрау Клари сказала ему:
«Тило — сторож хороший. Всякий хозяин был бы ему рад».
«На самого бургомистра бросается — рекомендация хоть куда!» — сказал дедушка и ткнул собачонку ногой.
Хвать! — и она снова вцепилась в него, на этот раз в штанину.