В начале двенадцатого Афанасий повёз Шехерезаду домой. Мысль предложить ей поехать к нему была, но он благоразумно отказался от затеи, понимая, что предложение не охарактеризует его положительно.

Жила она в Бибирево, на улице Плещеева.

Афанасий помог спутнице выйти из машины, довёл до подъезда старого девятиэтажного дома.

– Давно вы здесь живёте?

– Всю жизнь, – слабо улыбнулась Шехерезада. – Мама умерла десять лет назад, мы живём с отцом. Я могла бы пригласить тебя к себе, но папа дома.

– В другой раз, – кивнул он понимающе. В голову лезла всякая романтическая чепуха, хотелось читать стихи или петь, однако ему удалось сдержать язык. – Я спрашивал тебя в ресторане…

– Пошутил, я понимаю.

– Не пошутил!

Глаза Шехерезады снова стали круглыми.

– Не шутил?

– Выходи за меня замуж!

– Но ведь мы…

– Знаю, ты говорила, мы мало знакомы и в то же время знаем друг друга давно. Небеса в таких случаях не обманывают.

– Ты… – Она помолчала. – Ты… сумасшедший!

– Не побоишься стать женой сумасшедшего полковника?

Губы Шехерезады раскрылись.

И тогда он поцеловал её всерьёз, не прислушиваясь к голосу разума, подчиняясь интуиции, которая его никогда не подводила.

Целовались недолго. Он снова нашёл в себе силы оторваться от этого сладостного действа, чтобы не скомкать прощание.

– Завтра идём в ЗАГС!

– Завтра не могу, закончить надо важные дела, – выговорила Шехерезада пунцовыми губами. – Да и Олег Харитонович не поймёт, если я уйду.

– Поймёт! Заеду за тобой в двенадцать часов дня, будь готова.

– И всё–таки ты…

– Не повторяйся, – засмеялся он, хмельной от радости.

Она мгновение всматривалась в его глаза, быстро поцеловала и исчезла за дверью подъезда. А у него остался на губах сиреневый вкус поцелуя, который хотелось сохранить вечно. С трудом удержался от радостного вопля (тебе сколько лет, полковник?), сел в машину, пребывая в эйфорическом состоянии, потом очнулся, схватился за телефон:

– Олег Харитонович, не поздно?

– Надеюсь, важность сообщения оправдывает звонок? – спросил координатор.

– У меня родилась идея насчёт захвата Ко…

– Подъезжай ко мне, обсудим, – перебил его Малахов.

– Можно завтра, – остыл Афанасий.

– Я ложусь спать поздно. Или ты не в состоянии перемещаться?

– Нет, всё нормально. – Он неожиданно заговорил о другом. – Шехерезаду отпустите завтра в двенадцать?

– Зачем?

– Мы поедем в ЗАГС.

Из трубки капнула минута молчания.

– Не торопитесь?

– Нет.

– Жду.

В трубке раздались гудки отбоя.

И Афанасий, почувствовав неожиданное облегчение, поехал через всю Москву в Южное Бутово, где жил Малахов.

Несмотря на посты ГИБДД, ремонты трассы и участки дороги, больше похожие на полосу препятствий, Ылтыын на своей «Марусе» доехал до Пскова за три с половиной часа. Антирадар ему был не нужен, он и так чувствовал, где стоят скрытые телекамеры либо автомобили ДПС, оборудованные компьютерно–радарными системами.

В половине двенадцатого он остановил машину во дворе дома, где жил экстрасенс, понаблюдал за подъездом и окнами квартиры на первом этаже, принадлежащей Роману, хотел было позвонить ему по телефону и услышал ментальный вызов:

«Кому это я понадобился?»

«Привет, висв, – ответил Ылтыын, шевельнув лопатками; ощущать себя пронизанным лучом «телепатического локатора“ было не очень приятно. – Я за тобой».

«Заходи».

«Может, я тебя в машине подожду?»

«Засада тебя не ждёт, поговорить надо. Да и тебе отдохнуть с дороги».

«Как ты меня обнаружил?»

«В окно посмотрел».

Ылтыын подумал, вышел из машины, посмотреть на которую сбежались мальчишки со всего двора.

Роман открыл дверь, одетый в шорты и майку. Они обменялись «локтепожатиями».

– Проходи, я не один.

Ылтыын заглянул в комнату.

Стоявшая у окошка девушка, русоволосая и стройная, одетая в маечку и почти такие же шорты, что и на Романе, оглянулась.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, однако, – вежливо сказал Ылтыын.

– Это Алтын, – сказал вошедший следом Роман. – А это Юна.

Ылтыын поклонился.

– Очинно приятно, однако.

– Он говорит по–русски совершенно без акцента, – насмешливо сказал Роман девушке. – Не обращай внимания.