С высоты моста были видны острова справа на середине Селенги, луга и леса слева, скопление окраинных домиков города на обоих берегах рек. Было свежо, но тепло, лучи солнца ласкали лицо, и Кочевник вдруг почувствовал острую ненависть к этим земным красотам. Он с удовольствием превратил бы Землю с её неимоверными ландшафтами в колонию, куда можно было бы прилетать в любой момент и делать здесь всё, что захочется.

– Маскер! – прошептала ему на ухо красавица–блондинка, она же – референт министра по науке и она же – рефаим.

Кочевник очнулся, включил маскер, набросивший на тело рептилоида голографический мираж человеческого тела. В последнее время он стал забываться, отвлекаться на ненужные детали и частично «вытаивать» из своего фантомного «одеяния», что могло ошарашить любого собеседника. Раньше этого не случалось, он мог внушить любой образ всем людям в радиусе полусотни метров. Теперь же изредка терял осторожность, в то время как полной «разгерметизации» допускать было нельзя, чтобы никто вокруг не заподозрил в нём н е ч е л о в е к а. Почему память вдруг перестала слушаться, он не анализировал, хотя должен был сделать это при первом же случае «забывчивости».

Начались же эти проявления расслабленности недавно, после инцидента с Феллером. Магистр погиб, русский экзор Волков удрал, найти его не удалось, но и этот беспрецедентный случай почему–то не заставил Кочевника принять какие–либо меры для расследования случившегося. Лишь намёк Владыки «на повышение» слегка насторожил, да и то не в той степени, какая требовалась для оценки происходящего.

– Маскер! – снова шепнула референт.

Шит! – выругался министр про себя, глянув на длинные зеленоватые пальцы, вцепившиеся в перила моста, заставил их стать человеческими. Неужели на него так повлиял факт предательства магистра? Или тут что–то другое?

– Едем.

Сели в машину.

– Рискуете, – неодобрительно проговорил Метельский, глотнув перед этим коньячку.

– Куда? – спросил водитель, которого министру дали вместе с прекрасным белым «Ауди Q8».

– Никого? – спросил Фурсенюк.

– Вокруг наши люди, – успокоил его замглавы администрации Леонид Цегер.

– В гостиницу, – приказал Эдмон Арбенович. – Рассказывайте, что тут у вас творится. Хотелось бы побывать на Байкале. Можете устроить экскурсию?

– Завтра у вас пять встреч, – напомнил Метельский. – В Бурятском научном центре, в газете «Информ–полис», в телекомпании «Ариг Ус»…

– Ну? – посмотрел Фурсенюк на Цегера.

Тот нервно пригладил редкие волосы на макушке.

– Болтают о найденном в глубинах озера городе.

– Что значит – болтают?

– Информация засекречена, просочились слухи о якобы городе.

– И у вас нет никаких точных сведений о находке? – осведомился неприятным тоном Фурсенюк.

Чиновники переглянулись.

– Нас не допускают к месту спуска «Миров», – сказал Цегер виновато. – Процесс взяли под контроль федералы.

– Очень смешно. Значит, если мне захочется побывать на борту баржи, с которой спускают «Миры», меня не пустят?

– Это не баржа, спецкорабль «Метрополия».

– Какая разница?

– Мы можем запросить местный отдел ФСБ…

– Так сделайте это! Повторяю вопрос: сегодня мы успеем съездить на побережье Байкала?

– Съездить не успеем, дороги плохие, разве что слетать.

– В таком случае организуйте мне экскурсию, используйте все наши ресурсы. И вот ещё что: найдите мне парочку цвикки.

Метельский и чиновники посмотрели на министра с одинаковым недоумением. Он усмехнулся.

– Наши противники называют их кодирантами.

– Слушаюсь, Эдмон Арбенович, – пробормотал Цегер. – Думаю, через час всё будет готово.

В гостинице министр действительно провёл всего один час, запретив кому–либо из сопровождающих заходить к нему в номер, кроме референта. Он не говорил с ней о делах, он просто расслабился, а потом полежал в ванной, то погружаясь в воду целиком, то высовывая голову.

В два часа дня позвонил Цегер:

– Всё готово, Эдмон Арбенович, вертолёт ждёт нас на окраине Улан–Удэ. Будете обедать?

– После экскурсии. Кто обеспечивает полёт?

– Абраимов.

Генерал Абраимов был не только начальником УВД Бурятии, но и эмиссаром Кочевника по Сибири. Ему можно было доверять.

– Поехали, – вызвал заместителя Фурсенюк.

В холле к ним было сунулись журналисты, прознавшие о визите министра, но Фурсенюк не снизошёл до интервью.

– Вечером, – пообещал он.

– Зачем вам цвикки? – подошёл к нему Метельский, изрядно набравшийся алкоголя.

– Не догадываетесь, Леопольд Иосифович? Я, кстати, приказывал вам не пить.