— Я не смог подняться к тебе в номер, коридор просматривается. Они знают, кто ты и что тут делаешь.

— Чекисты?

— Вряд ли, скорее всего это агентура Поводырей. Жди провокаций. Они запросто могут поднять кипеж, выдать тебя местным службам и заявить о «руке Москвы».

Афанасий помрачнел.

— Об этом мы не подумали. Может случиться и такое. А мы ещё не нашли главных «свистунов».

— Я знаю, кто готовит акцию из казахского руководства, но не могу подобраться к Поводырю.

— Да чёрт с ним, удалось бы сорвать операцию! Мы обнаружили четыре–пять строений на самом стадионе и вокруг него, где сидят около двух сотен съехавшихся вчера парней. Зачем — не понимаем. Они что, хотят устроить заваруху со стрельбой? Восстание? Маловероятно, вроде бы не вооружены.

— Их замысел хитрее. Эти люди — трансляторы и усилители психополя. Во время выступления президента Поводырь на базе экстраформации попытается с их помощью мысленно подчинить людей на стадионе, чтобы толпа выразила «народный гнев» и ликвидировала главу государства. После чего Баймухамет Ессеев и сунется во власть на законных основаниях.

— Твою мать! — дёрнул себя за вихор изумлённый Вьюгин. — План поистине дьявольский! Вот для чего сюда согнали конкретных пацанов: они создадут местную экстраформацию! Так, может быть, Баймухамет и есть Поводырь?

— Нет, пожалуй, — покачал головой Роман. — Но он закрыт наглухо, а я не могу его просканировать. Вдруг учует попытку считывания и поменяет план. Но тебя и твою группу они наверняка отслеживают и ждут момента, чтобы сдать официальным властям.

— Что же нам делать?

— Уезжать, пока не поздно, прямо сейчас. Сколько с тобой людей?

— Четверо, все тебе знакомы: Крист, Зюма, Джокер и Петяй… и Эдик Шаймиев. Ты думаешь, всё настолько серьёзно?

— Чую.

— Плохо, надо звонить Харитонычу.

— Звони.

— А ты как?

— Я вне подозрений, — улыбнулся Роман. — Пока. Живу на Чимбулаке, любуюсь окрестностями, собираюсь кататься на лыжах.

— Как же ты вычислишь Поводыря?

— Думаю.

— Слушай–ка, — встрепенулся Афанасий, потёр лоб, — идея пришла… Что, если ты попробуешь копнуть Ессеева через нас? Мы всё равно «засветились», так и хрен с ними, ты спрячешься за нас. И мы сразу уедем.

Роман задумался. Идея была хорошая, он уже «прятался» от преследующих его «мыслещупалец» Поводырей во время прошлых стычек. Но тогда он никем не рисковал, никого не подставлял. Справятся ли «нюхачи» Афанасия с атакой, если она последует?

— Ребята поймут, — оценил его мимику Вьюгин. — Пойду спрошу.

— Подожди. — Роман выглянул в окошко кабины.

К служителю в комбинезоне в этот момент снова подошли «спортсмены». Что они сделали, можно было только догадываться, настолько быстро всё произошло. Парень вдруг начал оседать, его подхватили под руки, втолкнули в подъехавший мини–фургон «Рено», который тут же резво рванул прочь. «Спортсмены» как ни в чём не бывало закурили, не глядя вслед машине, кому–то помахали руками и не спеша двинулись вдоль фасада гостиницы к СПА–центру.

— Теперь иди, — милостиво разрешил Роман, подивившись чёткому исполнению чьего–то приказа — обезвредить наблюдателя. — Через десять минут я выйду в эфир.

— В эфир, — хмыкнул Афанасий, вылезая. — Мне казалось, эта штука называется иначе — астрал там, ментал, хроники Акаши в крайнем случае.

— Астрал, ментал, отнял, достал, — добавил Роман насмешливо. — Хроники Акаши не просят каши. Какая разница? Вселенское поле информации существует, веришь ты в него или нет, у него миллионы уровней, называй как хочешь.

— Кефир, к примеру.

— Можно и так.

— Жди. — Афанасий скрылся в светящейся глыбе гостиницы.

Подошла Зара, никак не выражая своего нетерпения.

— Едем обратно?

— Прошу прощения, — виноватым голосом сказал Роман. — Придётся подождать ещё с полчаса.

— Давайте хотя бы отъедем от гостиницы, здесь мы у всех на виду.

— Конечно, вы правы, извините.

Казах–водитель сел за руль, «Нексия» развернулась и заехала в проулок за гостиницей, скрытый рядом елей и плохо освещённый.

Трое спутников Романа посмотрели на него с одинаковым ожиданием.

— Я посижу один, — вынужден был сказать он.

Казах, Зара и телохранитель молча выбрались из машины, по–прежнему не выдавая своих чувств. Они работали и доверяли тому, кого опекали.

Роман закрыл глаза, настроился на вхождение в ритм просветления ; Олег Харитонович называл это состояние светозарень .

Сознание птицей рванулось в небо, вознеслось над площадью, над гостиницей, над стадионом и прилегающими к нему постройками, над ущельем Медео. Справа разлилось нежное золотистое сияние, просверленное оранжевым тоннелем солнца, слева, на востоке, сгустилась серо–фиолетовая мгла. Гостиница унеслась вниз друзой разноцветных светящихся кристаллов. Горные склоны Заилийского Алатау выросли угрюмыми каменными бастионами, превратились в мозаичную металлическую коросту над чёрными провалами.