– Не понимаю, чего они добьются диверсией, – скептически обронил главный инженер завода. – Ну, повредят лёгкий корпус, рулевую группу, лодку починят, и она всё равно сойдёт со стапелей и выйдет в море.

– Владлен Силыч, – поморщился директор, – мы получим удар ниже ватерлинии. Русские не могут обеспечить безопасность судоверфи! Террористы свободно проникают на борт атомной субмарины! Если взорвётся атомный реактор – произойдёт мировая катастрофа! Именно так отреагирует западная пресса на диверсию. И снова Россия предстанет перед всем миром безответственным дикарём, владеющим ядерной дубиной. Как корабль назовёшь, так он и поплывёт, а с какой душой будут служить матросы на «Перуне» после теракта?

– Успокойтесь, Савва Никитич, – нахмурился адмирал Захаренков. – Мы для того и собрались, чтобы предотвратить подобный исход. Обеспечьте работу экспертов и сотрудников из Москвы, определите, кто лучше подойдёт из ваших спецов. Надо проверить списки работающих, допущенных к монтажу оборудования, всех управленцев и чиновников, имеющих связи с комплектующими организациями, военморов и охрану. Охрану проверить в первую очередь. Системную проверку узлов лодки возьмёт на себя ваш мозговой центр, но под контролем чекистов.

– Я бы попросил согласовывать со мной все действия посторонних… – Лупач пожевал губами. – Всех сотрудников родственных служб.

– Естественно, Михаил Федотович, – развёл руками Носов. – Товарищи, если есть вопросы – задавайте. Мы должны всесторонне обсудить возникшую проблему.

Совещание продлилось ещё около часа, после чего Войнович, Вьюгин и его подчинённые получили от Носова конкретное задание.

– Георгий Евсеевич, – сказал он, – вашу специфику я знаю, поэтому действуйте по своему усмотрению. Сможете вычислить место удара – отлично, найти врага – великолепно! Однако сделать это необходимо до того, как процесс станет необратимым. Руководство слышать не хочет о задержках выхода лодки, и при этом не желает ударить лицом в грязь. Понимаете?

Войнович понимал.

– Нам понадобится допуск внутрь лодки, ко всем её системам.

– Допуск обеспечим. Хотя внутренностями будут заниматься специалисты–проектировщики. Вряд ли они пропустят что–либо подозрительное. Вам бы лучше обратить внимание на эллинги и всё наружное хозяйство сдаточного производства. Если где и можно заложить бомбу, то легче всего там. Тем не менее дайте список своих сотрудников, через час получите допуск.

Носов ушёл.

Войнович, посматривая на молчаливого Романа, отвёл в сторону Вьюгина, поговорил с ним, после чего убыл первым на служебной «Сайбирии».

Вьюгин вызвал остальных сенсов, посадил свою команду в «Шевроле», машина помчалась за джипом Носова.

На территорию «Севмаша» их пропустили без проволочек.

Осмотрели три огромных крытых эллинга стапельно–сдаточного производства, площадью по сто тысяч квадратных метров каждый, выводной гидроузел шириной более сорока метров, набережные для достройки и испытаний корабельного оборудования, мощные портовые краны, плавучие доки, саму лодку. Остановились под одним из кранов, способных поднимать больше десяти тонн груза.

– Ну и где здесь можно установить взрывное устройство? – поинтересовался Афанасий, глядя на слип [2] . – Может быть, под этими рельсами?

– Они всегда на виду, – возразил Джокер.

Пока летели в Северодвинск, Роман сидел рядом с ним, и Афанасий частично слышал, о чём они разговаривают. В сущности, Джокер был неплохим мужиком, хотя и угрюмоватым с виду.

– Понимаешь, Волк (эту кличку придумал Роману Вьюгин), – сказал сорокапятилетний экстрасенс, – между разумом и сознанием есть две большие разницы, как говорят в Одессе. И даже если у тебя отличные мозги, но нет коннекта с Создателем, бороться с паханским миром бессмысленно. Я взялся помогать чекистам не потому, что у меня такой коннект есть, а потому, что мир этот, вражий для нас по определению, кажется привлекательным и даже единственно возможным. Уберечься от соблазна очень трудно. А я по естеству не могу быть на стороне нашего поработителя.

– Кого вы имеете в виду? – спросил Волков.

– Сатану, – ответил Джокер с усмешкой. – Мы и так внутри поделены на свет и тьму, но он всё успешнее влезает к нам в душу и тушит свет. Слышал, наверно, что в мире всё больше больных от общения с компьютерами? Чем не пример? Надежда только на пробуждение свойственных человеку позитивных способностей, на экстрасенсорику. Мы с тобой – только начало. Впрочем, всё это философская ересь, не обращай внимания. Просто ты спросил, я ответил.

Афанасий понял экстрасенса.

Джокер, в миру – Сильвестр Первицкий, был юристом по образованию и начинал свою экстрасенсорскую деятельность в милиции, помогая искать насильников и убийц. В контору он перешёл, имея богатый опыт работы с криминальным, «паханским» миром, зная все его сильные и слабые стороны.

После экскурсии по заводу Вьюгин собрал группу в гостинице, в своём номере.

– Предлагаю изучить сначала все материалы дела, все списки работающих в доке, где стоит субмарина. В принципе не мне вас учить, что делать, кого и где искать. Можете работать поодиночке, можете вместе, как скажете. Главное, чтобы был результат. Вопросы по существу есть?