После пси–схватки с командой Арчибальда на космодроме «Восточный» он отходил двое суток. Афанасий даже испугался, увидев его в состоянии депрессии, и предложил лечь в клинику, где лечились сотрудники центрального аппарата ФСБ. Но Роман отказался. Восстановить силы он должен был сам, а мысль о Даниэле была лучшим лекарством.

В среду первого декабря он не выдержал и поехал в Рязань, к матери Даниэлы, чтобы объясниться с женой. Терпеть её отсутствие дальше невмоготу.

Мама Дани Надежда Андреевна жила в двухкомнатной квартире на пятом этаже девятиэтажки, высившейся напротив здания радиотехнической академии. Роман с некоторым трудом поставил машину на улице, привычно сосредоточился на ясновидении и легко определил квартиру Карповых. Задержался на секунду перед входной дверью в подъезд, снабжённую домокодом, вычислил комбинацию цифр и вошёл в подъезд. Перед дверью квартиры номер двадцать успокоил дыхание, унял поднявшееся в душе волнение, прислушался к звукам, доносившимся из–за двери.

Даниэла была одна – возилась на кухне. В доме бубнили голоса, слышались обрывки мелодий, смех – это работал телевизор.

Роман потянулся к кнопке звонка.

– Минутку, – донёсся голос девушки.

Дверь распахнулась.

Он протянул через порог заранее приготовленный букет роз.

– Ты?! – удивилась она.

Роман кивнул.

Даниэла принахмурилась, но розы пламенели, пахли одуряюще притягательно, и глаза Даниэлы оттаяли, засияли. Она взяла букет.

– Проходи.

Роман вошёл, замешкался в прихожей, нерешительно расстёгивая куртку. Душа жаждала иного приёма. Даниэла оглянулась, поняла его состояние, положила цветы на тумбочку и кинулась к нему на шею.

В себя они пришли через час.

Румяная Даниэла принялась хлопотать на кухне, накрывать стол, завела разговор о родственниках, о своих планах, потом, когда они уже пили кофе, спросила:

– Ну, а ты что решил?

– Пока отдыхаю, – уклончиво ответил Роман. – Был в Амурской области, на космодроме «Восточный».

– Здорово! Я никогда не была на космодромах. Там запустили наш новый корабль. Ты помогал, да?

– В общем, можно сказать и так. Мы отвечали за… – С языка едва не сорвалось «за безопасность», но он вовремя нашёл слово: – За подготовку полёта.

Даниэла лукаво покачала пальчиком.

– Знаю я, какой подготовкой ты занимаешься. Опять небось искали террористов, нет?

Роман смутился.

– Как тебе сказать…

– Так и говори. Ты экстрасенс и работаешь на федералов. Хотя можешь лечить людей, а не воевать с разными бандитами.

Роман вспомнил Арчибальда Феллера. Американского блэкзора трудно было назвать простым бандитом, но спорить не хотелось.

– У меня другие интересы.

Лицо Даниэлы потускнело.

– Разве ты собираешься жить только своими интересами? Мои тебя не волнуют?

– Почему, волнуют, но каждый человек должен исполнять своё предназначение. Я могу лечить людей, однако это не моё, понимаешь?

– А что твоё? Драться с террористами? Как тогда, на Княжьем озере?

– Нет.

– Но ты только и делаешь, что куда–то летишь и с кем–то воюешь. Когда мы с тобой познакомились, ты работал в лаборатории, всё было чудесно, а потом всё изменилось. Мне с тобой страшно, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул он, беря её за руку. – Обещаю больше не пугать.

– Лучше пообещай найти другую работу.

– Хорошо, подумаю.

– Подумай, я не хочу вечно дрожать от страха и переживать за тебя. Есть сотня других профессий, где ты мог бы реализовать свои возможности. Почему тебе не хочется быть целителем? Представляешь, сколько людей были бы тебе благодарны? И зарабатывал бы неплохо.

– Дело не в заработке.

– А в чём?

– Я по натуре не целитель. – Он помолчал и пошутил: – Для этого надо очень сильно любить людей.

– Значит, ты их не любишь? – сделала вывод Даниэла. – И меня тоже?

– Тебя люблю.

– Докажи.

Он заглянул в глаза жены и понял, что зря завёл этот разговор. Она воспринимала его слова слишком буквально, и разговаривать с ней надо было осторожно.

Он чуть–чуть надавил светом мыслеволи на эмоциональное поле спутницы, убрал редкие тёмные ниточки дурных предчувствий.

– Хочешь, поедем отдыхать в Европу? Мой друг Воля был в Греции, советует лететь на восточный берег Пелопоннеса.

– Ты уходишь от темы.

– Я хочу, чтобы ты не думала о плохом.

– Мне в понедельник на работу. Директор уже сорок пять раз звонил.

– Ничего, подождёт до января.

Она покачала головой.

– Обещай мне, что бросишь эту работу и найдёшь другую.

– Обещаю, – сказал он без раздумий.

После этого они и заговорили о полёте в Грецию, а исполнили желаемое пятнадцатого декабря, когда пришёл ответ из отеля на Пелопоннесе. Визы давно отменили, и в любую страну Европы можно было лететь в любой подходящий момент.