Грета неуверенно поднялась.

— А ночью? Что произошло ночью?

— Король стал ее супругом, — грубо ответила София. — И теперь может делать с ней все, что захочет.

— Но...

— Тебе не нужно беспокоиться. Все хорошо.

София грубо закончила разговор. Ей не хотелось ничего рассказывать, а просто на мгновение закрыть глаза и позднее, возможно, написать в хронике, что Изамбур стала французской королевой. И ничего больше. Это все, что ей было нужно.

Она задремала, на короткий миг провалившись в черную пустоту без сна. Когда она открыла глаза, Грета по-прежнему сидела рядом, а со двора доносился оглушительный шум. Датские сопровождающие собрались в дорогу. Они упаковали свои вещи и седлали лошадей, все время оглядываясь, как будто сзади мог выскочить черт и погнаться за ними.

София так спешила к близнецам из Роскильда, Эски и Теге-ру, что споткнулась и чуть не упала. Вчерашняя грязь высохла, и земля стала такой неровной, как будто сквозь нее пробивались сплетенные корни волшебных деревьев.

— О Небеса! Что случилось, почему вы уезжаете? — крикнула она на бегу.

— Нам нужно ехать как можно скорее, иначе король заставит нас взять с собой Изамбур!

— Но...

— О, во время коронации случилось нечто ужасное!

Эски был не готов разговаривать, но Тегер, который обычно болтал без умолку, на этот раз смог рассказать все по порядку.

— Да уж, все злые силы мира будто настроились против нас. А начиналось-то все совсем неплохо. У церковного портала пару ожидал епископ Реймский, он благословил их и попросил Бога даровать Филиппу силы для исполнения его высокой службы. Вокруг стояли епископы Амьена, Аррас, Турнай и Камбре... Ах, Бог мой, там сзади подходят люди короля, они наверняка хотят задержать нас...

— Они не смогут запереть нас! — сказал священник Абель Эрландсен, более угрюмый, но и более спокойный, чем двое юношей. — Мы не лакеи французского короля, а датчане, а кроме того, делегаты короля Кнута!

— А он наверняка не обрадуется, когда услышит...

— Так что же произошло? — взволнованно воскликнула София.

Близнецы сделали вид, что полностью поглощены подготовкой своих коней.

Абель Эрландсен задумчиво пожал плечами и продолжил историю, начатую Тегером.

— Епископы приняли королевскую чету, — спокойно рассказывал он, — им передали одеяние для коронации — лиловое пальто с горностаем, на подкладке которого вышиты слова «Те Deum». Сын Филиппа, Луи, сидел в первом ряду, как и ангевинский принц Артур, племянник ненавистного Ричарда Плантагенета, который только того и ждет, как бы отнять трон у дядюшки. Все шло так, как было задумано. Король повторил свою клятву: мы, король Франции, обещаем церкви и Богу сохранять и защищать их права. Епископ Реймский спросил, готов ли народ Франции признать Филиппа II своим королем.

— И тогда Изамбур начала кричать? — перебила его София.

Ей не пришло в голову ничего другого, кроме того, что отъезд датчан и их страх перед французами связан с необычным поведением принцессы. Но Абель покачал головой.

— Принцесса Изамбур... королева Изамбур за все время церемонии не произнесла ни единого слова.

— Да, но...

— О Боже, нам надо торопиться! — вскричал Эски. — Они не отпустят нас без Изамбур!

— Король пообещал от имени Христа сохранить мир с церковью, защищать народ Франции, сохранять справедливость и милосердие, освободить землю от еретиков, проклятых церковью... — невозмутимо продолжал Абель. — А вы, Эски из Роскильда, проявите больше невозмутимости: что они сделают — не привяжут же Изамбур к нашим коням? Не бросят же нас в темницу?

— Это сделает король Кнут, если мы вернемся обратно с его обесчещенной сестрой.

— Мы не допустим этого! — твердо сказал Тегер. — Мы оставим ее здесь, вне зависимости от того, что ей предстоит.

— По-моему, на сегодня нам уже достаточно волнений. Успокойтесь и не пугайте лошадей! — мрачно отругал их Абель и снова повернулся к Софии, с нетерпением ожидавшей продолжения истории. — Епископ Реймский должен был помазать короля святым маслом из Реймса. Два епископа забрали у него короновальную мантию, чтобы он смог выйти вперед... Но затем...

Голоса стали громче. Твердый, резкий датский язык смешивался с мягким французским.

— А что потом? — спросила София.

Эски и Тегер из Роскильда вскочили на лошадей.

— А потом произошло самое странное, что мне когда-либо приходилось видеть, — сказал Абель.

— Вы же говорили, что все будет в порядке, — жалобно говорила София. — Вы сказали, что король всегда делает то, что вы ему советуете. А теперь оказывается, будто в церкви он прилюдно объявил, что Изамбур не является его законной супругой и датчане обязаны отвезти ее обратно королю Кнуту.

Брат Герин старался, как всегда, сохранять спокойствие, но теперь дергалась не только его правая нога, но и веки. Глаза, которые обычно смотрели на мир задумчиво, были полны тревоги.

Беспокойство после ужасного скандала в церкви царило повсюду. Датчане поспешно уехали, оставив с Изабмур только женщин. Сама же принцесса (или уже королева?) сидела в своих покоях, и только Грета не оставляла ее одну ни на секунду. Король заперся на несколько часов со своими ближайшими советниками и объявил им, что Изамбур заколдована, охвачена злыми духами и не достойна быть его женой.