— Но как же мы это осуществим? — спросил Валье. — Нам не разрешено покидать резиденцию в Логроньо. Как же мы изловим и допросим ведьм?

— Хочу вам кое-кого представить.

Кальдерон встал, прошел к двери, открыл ее и прошептал что-то на ухо одному из своих приближенных, сторожившему снаружи; тот, не мешкая ни секунды, удалился, чеканя шаг. Пока они ждали, Родриго Кальдерон воспользовался моментом и сообщил инквизиторам о том, что он недавно вернулся из города Бордо. Там он встретился с Пьером Ланкре, как и собирался это сделать в свой предыдущий приезд. Судя по всему, французский инквизитор готов помочь им в положении предела дьявольскому безумию, сотрясавшему оба королевства.

Ланкре уверил его, что был не в силах помешать распространению дьявольской эпидемии на земли Испании. Проведав о его приезде, колдуны начали толпами пересекать границу с Францией, что обернулось бедствием для Нижней и Верхней Наварры. По его словам, нечестивцы в большинстве своем притворились паломниками, направлявшимися в Монсеррат и Сантьяго, хотя делали это только для отвода глаз. Некоторые английские и шотландские мореплаватели, заходившие в Бордо для пополнения запасов вина, уверяли его, что во время плавания видели вдалеке несметные полчища демонов в человеческом обличье, которые легко перебирались по воздуху из Испании во Францию, а также в обратном направлении, невзирая на границы.

— Какой ужас, — возмутился Бесерра.

— Это, конечно, ужасно, — подтвердил Кальдерон с приличествующим выражением лица. — Возможно, мы имеем дело с чем-то выходящим за рамки наших привычных представлений. Вот почему нам потребуется помощь более сведущих людей.

Инквизиторы Валье и Бесерра обменялись недоуменными взглядами. Тут в дверь постучали, Кальдерон распахнул ее и пригласил войти пару, дожидавшуюся снаружи.

— А вот и они! — громогласно объявил Родриго Кальдерон. — Ваши новые помощники. Представляю вам приходского священника Педро Руиса-де-Эгино и сеньориту Моргуй. Они окажут вам содействие.

Обе безмолвствующие особы вошли в зал с опущенными головами. Первым шел мужчина: худой смуглый священник средних лет, глаза его посверкивали за небольшими круглыми очками. Женщина на первый взгляд выглядела как обыкновенная девица лет двадцати, однако при более внимательном рассмотрении можно было уловить в ее загадочных очах цвета меди опыт и мудрость восьмидесятилетней женщины.

— Позволю себе поведать вам о выдающихся достоинствах сей молодой особы. Дамы, вперед, — воскликнул Кальдерон, подмигнув Моргуй, которая в ответ и бровью не повела. — Нам одолжил ее сеньор Пьер де Ланкре. Судя по всему, сия девица обладает способностью отыскать отметину, которую дьявол оставляет на теле своих пособников, когда те поступают к нему на службу, не так ли?

— Он метит их, как скот, — проговорила Моргуй, не отрывая взгляда от пола, — свой земной скот. Это и есть stigma diaboli. [7] Если кто-то им отмечен, можете не сомневаться — перед вами нечестивец, который заслуживает очищения огнем, — сказала она в завершение.

Пьер де Ланкре поведал Кальдерону о том, что в начале своего расследования в стране Лапурди, чтобы найти знак, он прибег к помощи одного байонского хирурга. Однако кто действительно продемонстрировал больше ловкости, когда потребовалось отыскать дьявольское клеймо на теле обвиненных в колдовстве людей, так это была эта самая девятнадцатилетняя девица, уроженка края, лежащего севернее Бидасоа. И опытность девушки объясняется тем, что ее много лет насильно водила на шабаш одна злобная ведьма. Когда сеньорите Моргуй удалось освободиться, она решила помогать всем несчастным, оказавшимся в подобном положении. Чтобы выявить помазанников дьявола, ей было достаточно одного взгляда на цвет их кожи или зрачок. Даже если дьявол исхитрился и поставил человеку клеймо в тайном месте, Моргуй ничего не стоило отыскать метку, какой бы крохотной та ни была. Обнаружив ее, она брала длинные иглы и втыкала в середину метки, но обвиняемый при этом не чувствовал боли.

— Согласитесь, услуги сей особы для вас огромное подспорье, — улыбаясь, сказал Кальдерон и добавил: — А что касается сеньора Педро Руиса-де-Эгино, — он указал взглядом на священника, по-прежнему хранившего молчание, — скажу, что он, как никто другой, готов поделиться своими знаниями для разрешения этой обременительной ситуации.

— Я храню в памяти облик около сотни подозреваемых, — вдруг заговорил священник Педро Руис-де-Эгино, словно очнувшись после долгого забытья, — которым пора отдохнуть в подземелье этого святого дома, вместо того чтобы шастать по округе, смущая честной народ. Среди них никак не меньше десятка служителей церкви, которые только тем и занимаются, что мешают святой инквизиции, грозя раскаявшимся колдунам своих приходов страшной карой, если те попытаются покинуть дьявольскую секту. Знаю я одного, — он поднял палец и глянул на Валье и Бесерра, прищурив левый глаз, — который хуже всех прочих. Клирик девяноста пяти лет по имени Диего де Басурто, известный своим распутством и нечестивыми сношениями с Сатаной. Ваши преподобия себе не представляют, до какого непотребства дошел этот человек. — И, понизив голос, доверительным тоном сообщил: — Говорят, он обрюхатил не одну прихожанку; положит глаз на какую-то из них и, чтобы она любила его одного и даже глянуть не желала на другого мужчину, берет экскремент козла-самца, как вашим преподобиям известно, олицетворяющего дьявола, смешивает с пшеничной мукой, высушивает, а затем измельчает смесь и ставит на огонь вместе с растительным маслом. Перед совокуплением смазывает этим крайнюю плоть, тем самым превращая женщину в свою вечную пленницу.

— В девяносто пять лет? — удивленно спросил Валье.

— Несомненно, это результат какого-нибудь договора с дьяволом, — прошептал ему Бесерра. — Надо же, в девяносто пять лет.

— И не думайте, что он удовлетворяется одной женщиной, — Педро Руис-де-Эгино заметно оживился, — он не ограничивается только незамужними, ничего подобного. Если он возжелает женщину, у которой есть мужчина, то использует траву, называемую вербеной, сушит, а затем превращает в порошок и распыляет между любовниками. И таким вот способом добивается того, что они начинают ругаться.

— Разве ваши преподобия могут оставаться в бездействии, когда творятся подобные безобразия? — вкрадчиво внушал Кальдерон инквизиторам. — Напишите вашему коллеге. Скажите ему, что собираетесь начать собственное расследование и будете держать его в курсе событий.

— Предоставьте все мне. — Священник Педро Руис-де-Эгино явно освоился и выступил в качестве утешителя. — Я пройду по всем дорогам, обойду все города и веси. Переловлю злодеев и каждую неделю буду доставлять воз нечестивцев к порогу этого святого дома — в лучшем виде и готовых исповедоваться, будьте уверены. Что же до всего остального, — продолжал он уже менее разборчиво, — для меня будет настоящей честью в обмен на услуги удостоиться должности уполномоченного инквизиции.