— Наверное, не зря, — кивнул мунс. — Мой первый предок был... зверски казнен служителями Истинного. Еще во времена, когда связь между континентами не была утрачена. Его звали Амик, а гораздо позже его сделали святым мучеником за веру и правду, которую он так и не разделил до конца своей жизни. Его распяли на деревянной пятиконечной звезде, облили кислотой, а когда, не без помощи магии, кислота впиталась в каждую частичку, в каждую пору — сожгли. Живьем. Не давая потерять сознание... Но перед этим... у него на глазах... повесили всю семью... Уцелела лишь младшая дочь...

Майр говорил захлебываясь. Ему сейчас не надо было знать или видеть своих далеких родственников; достаточно было просто представить, и ярость заполняла его до краев.

— Я верю ему, — вдруг поддержала Майра Литайя. — Отец, мы ведь вместе с тобой пытались проникнуть внутрь этой зловещей тайны. И кое-что все-таки узнали.

— Да, узнали, — подтвердил Финтаэль. — Истинный Бог — это иномировая слепая и жестокая Сила. Она не имеет ничего общего с миром, с его обитателями и даже с жизнью или смертью!.. В широком понимании этих слов... Свет и тьма в равной степени чужды ей. Но отчего-то эльфы противны ей больше всего! Видимо, на бесчисленных дорогах Междумирья эти две Силы уже сталкивались, и теперь между ними воцарилась вражда, какой Да Дерг не знал уже очень давно. Боюсь, даже противостояние туатов и Сыновей Миля померкло бы по сравнению с этой поистине древней враждой! Но эта тайна осталась в далеком прошлом, и ни один эльф или сид уже не помнит не то что причин, а и самого факта противостояния... Не удивляйтесь, друзья мои, — горестно ухмыльнулся Финтаэль. — Эти сведения я получил при помощи Древа Познания. А большего, увы, не смог.

Ку-Рой, конечно же, мог поковыряться в головах присутствующих, всех кроме Финтаэля, — правитель эльфов по-прежнему был сильнее, — но на душе было настолько гадостно, противно, что читать чужие мысли как-то враз перехотелось. Зачем? И так понятно, что каждый думает. Копье появилось в Да Дерге не случайно; оно — предвестник более великого явления, рядом с которым померкнут все войны как смертных, так и богов! И в данной ситуации Ку-Рой не был так сильно уверен, что, уничтожив эльфов и сидов, Истинный Бог остановится...

— Значит, надо уничтожить Копье любой ценой! — воскликнула Литайя. — Пока не оказалось слишком поздно.

Литайя обвела присутствующих яростным, полным решимости взглядом. И лишь на Ку-Рое он немного потеплел.

— На том и порешим, — подвел итог Финтаэль.

Сейчас он был как никогда хмур и удручен. Война с таким противником не сулила им легкой победы; да и сулила ли победу вообще? — Думаю, у нас есть некоторое время, чтобы подготовиться и достойно встретить врага! Конхобар не из тех, кто бросается вперед сломя голову.

— Мы останемся и поможем вам, — гордо вскинул голову Ку-Рой.

— Спасибо, друзья, — кивнул Финтаэль, принимая предложение мага. — Мы вместе встретим опасность. Лицом к лицу...

* * *

— Он отпустил своих воинов, а сам укрылся в Лунном лесу, — тихо проговорил Лаоген, уводя коня в сторону.

Конхобар, ничего не ответив, направился вслед за своим сыном. И когда они оказались на достаточном отдалении от войска, марширующего сейчас к столице Лейтаны, сказал:

— Это плохо. Лучше бы он отправился к себе в Лаотир. А так... — Король Улада вздохнул. — Придется начинать раньше. Ку-Рой непременно настроит этих богомерзких эльфов против меня. Хотя чего уж тут настраивать — они ненавидят меня так же сильно, как и я их.

— Но, с другой стороны, это шанс, — возразил Лаоген. — Испытаем его в деле!.. Ты ведь не думаешь, отец, что Кухулин предаст нас?

— Конечно же нет! Он на такое просто не способен. Тьфу ты!.. Мораль у него, видите ли!..

Конхобар задумался лишь на мгновение.

— У тебя есть свои люди среди воинов Кухулина?

— Обижаешь, отец. Конечно есть! — воскликнул Лаоген.

— Тогда начинаем... Зови Кухулина и Иппогера...

* * *

Тысяча Тира опоздала. Сражение на Сайде кончилось, и не известно, кто взял верх. Повсюду валялись тела убитых, смертельно раненных — бой состоялся совсем недавно, и теперь требовалось спешить.

Барон отступил. Дал бой, но отступил.

— Ну что ж, теперь от выполнения прямого приказа нам никак не уклониться, — усмехнулся Тир. — Пойдем следом за фирийцами и в удобный момент атакуем.

— Тоже верно, — согласился находящийся рядом Сконди. — Другого выбора у нас ведь нет.

— И ты хочешь с одной лишь тысячей напасть на фирийскую армию? — недоверчиво поинтересовался Ломарк. — Глупец! От тебя и твоих людей ничего не останется.

Правитель Заддара сейчас неотступно находился при Тире. Связанный, но так и не покорившийся. Оставлять его среди своих вояк Тир не хотел — еще, чего доброго, разорвут на куски, а потом оправдывайся перед бароном, мол, не уберег такого важного пленника, не сохранил.

И теперь правитель Заддара считал своим прямым долгом комментировать любые решения Тира, который, надо отдать должное, не сильно обращал на это внимание.

Но сейчас Тир отчего-то решил ответить:

— Гм... Ломарк. Я бы и сам дал тебе пару-тройку советов, но сейчас они тебе уже ни к чему. Ты потерял доверие как среди эрийцев, так и среди их противников. Так что помалкивал бы. А то, не ровен час, не довезу я тебя до Лиомора...

— Дерзишь, парень, — обиженно хмыкнул Ломарк. — Ты высоко взлетел, но, запомни, падать теперь будет еще больнее. Можешь мне поверить — испытал на своей собственной шкуре.