– Убирайся от меня, - крикнул он отцу, направляясь к выходу.
– Я больше сюда никогда не приеду, никогда в жизни.

Он вышел, не зная, что еще придет отцу в голову. У него даже не было денег на автобус…

– Джонни! Джонни!
– кричала устремившаяся за ним мать.
– Вот все, что у меня есть, - она вложила ему в руки деньги.
– Он не плохой человек. Просто случайность, Джонни, ты ведь знаешь, - расплакалась она.

– Я ненавижу этого ублюдка.

– Нет, нет, не надо, Джонни, - причитала мать.
– Ведь у тебя из всех детей самый покладистый характер. Просто тебе еще не приходилось ни с кем расставаться. Вот и все. Прости его, ведь ты для этого создан, всех нас создал для этого Господь.

– Я ему никогда не прощу, - твердо произнес Джонни.

Когда автобус въехал в Порт-Офорити, у него сильно заныла рука, и он почувствовал себя разбитым. Здоровой рукой он вытащил из кармана визитку Элби. Мать дала ему чуть больше пятидесяти долларов. Несколько такси проехали мимо, не останавливаясь, испугавшись, вероятно, его растрепанного вида, но все же наконец один таксист снизошел и отвез его по указанному адресу к дому Элби, к особняку в аристократическом районе восточных шестидесятых улиц.

Горничная так испугалась его вида, что не хотела впускать.

– В чем дело, Эстер?
– спросил подошедший к ней Элби, который заслышал шум у двери.

Джонни оперся на нее спиной. Если даже он превратился в животное, кто-то должен вывести его из такого скотского состояния?

– Мистер Вейс, я все обдумал, - сказал он.
– Если хотите мне помочь, я не против, - с этими словами он упал в обморок прямо на крыльце.

Прежде всего Элби вызвал врача, который вправил ему вывихнутую руку и заверил его, что все синяки и кровоподтеки на лице скоро пройдут.

– Кто это тебя так?
– поинтересовался он у Джонни, когда тот проснулся на следующее утро.

– Мой старик, - в глазах Элби отразился ужас.
– Не смотрите так на меня. Просто несчастный случай. Мой старик силен, как бык, он не может рассчитать собственную силу.
– Он зевнул, широко раскрыв рот.
– Ну, когда мы начнем заниматься этой говеной актерской профессией?

– Прямо сейчас, - улыбнулся Элби.

Элби думал, что Джонни понадобится для отдыха целый день, и предусмотрительно вызвал парикмахера. После стрижки и тщательного бритья Элби сразу почувствовал, что его инстинкт в отношении больших денег, связанных с Джонни, не подвел. Его темные, почти черные волосы прекрасно гармонировали со светло-серыми глазами. Эти глаза был словно подернуты легким летним туманом. Он все же был крепкий парень, но в нем была какая-то приятная ранимость, которая сразу же бросалась всем в глаза и очаровывала.

Под вымышленным именем после старательных тренировок под руководством Элби он отправился на прослушивание для подбора актеров для "мыльной оперы". Устроители внимательно оглядели его всего - руку в гипсе, синяки на лице. Наконец-то перед ними появилось что-то настоящее, естественное, а не какой-то безликий, вырядившийся по случаю актер. Они тут же захотели подписать с ним контракт.

Потом все они отправились обедать в какой-то французский дешевый ресторан, и там никого абсолютно не волновало, что Джонни был лишь смирным парнем из окрестностей Нью-Йорка. Элби обо всем позаботился, он добился того, чтобы Джонни подписал контракт только после того, как его внимательно изучил их адвокат. Джонни блистательно напился выдержанным вином и заснул в лимузине по дороге домой. Элби пришлось на руках тащить его на второй этаж, где он и уложил его в кровать.

Жена Элби сидела в гостиной и вышивала.

– Тебе он нравится?

Она долго жила с Элби. В колледже состоялась их случайная встреча, и Элби решил проделать эксперимент. Она не любила часто вспоминать об этом, но время от времени этот эпизод всплывал у нее в голове.

– Он хороший парнишка, - сказал он, пожав плечами.
– Он добьется больших успехов в "мыльных операх". Они были просто счастливы заполучить его.

Жена Элби отложила вышивание.

– Элби, не следует вкладывать всю свою душу в этого парня. Стоит таким, как он, вкусить хоть немного славы, как все они сходят с ума. Если он на самом деле преуспеет, то тут же порвет с тобой.

Он улыбался, вспоминая отважные попытки Джонни скрыть тот факт, что его подпоили его "мыльные" друзья, которым было известно об этом заранее, и, в сущности, было на все наплевать. Как же они с ним смеялись в машине!

– Вы думаете, они обо всем знали заранее?
– спрашивал, хихикая, Джонни.

Он признался, что прежде почти ничего не пил, кроме пива. Потом он уснул, положив голову на плечо Элби.

– Нет, он не такой, как все, - задумчиво произнес он.
– Он не похож на других. Этот парнишка совершенно другой.

Проведя шесть месяцев на "мыльных операх", Джонни стяжал славу и отправился в Голливуд, чтобы сняться в своей первой картине. После официальной встречи с продюсерами и различными специалистами со студии они закатили прием в честь Джонни. Ему предлагали кокаин, любая красивая женщина была ему доступна, он мог получить все и всех - чего только мог пожелать.

На следующее утро Элби, появившись около семи утра в одной из спален, снял Джонни с одной из красоток и затолкал в автомобиль.

Они вернулись в отель. Элби не знал, что принял накануне Джонни, серьезно опасаясь, что тот прекратит дышать во сне. Сидя на стуле возле его кровати, он вскоре и сам задремал.