Кофеварка работала в автоматическом режиме. По какой-то причине вид аппарата, спокойно гонявшего внутри себя кофе, подействовал на Карен, наполнив ее смутным ужасом.

Она начала обследовать дом, заглянув прежде всего в ванную комнату. Она была пуста. В большом беспорядке, но там никого не было. Ну, здесь нет ничего удивительного. У Лейк был единственный принцип поддержания порядка в доме - полный хаос. Лейк нигде не было. Ее не было ни в спальне, ни в гостиной, ни во второй захламленной спальне. В ванной комнате дверь была захлопнута. Карен, надавив на нее плечом, попыталась, не поддаваясь панике, открыть ее. Со скрипом она приоткрылась. Оттуда через щель выпала безжизненная рука Лейк. Кровь с ее запястья стекала на ковер в коридоре.

Карен не могла открыть настежь эту дверь - мешало лежавшее за ней тело Лейк. Протянув обе руки, она оттолкнула тело и наконец отворила дверь настежь. Она порезала вены на обоих запястьях, на пальцах правой руки были тоже заметны порезы. Но она еще не окончательно потеряла сознание. "Вероятно, она держала в этой руке бритву", - подумала Карен. Кровь была разбрызгана повсюду. На ее волосах. На зеркале. На стенах. В ее нежной ушной раковине.

– Боже мой, - взвизгнула Карен и устремилась к телефону.

Она наорала номер "скорой", но лишь потом осознала, что в трубке не было гудка. Кто-то выдернул провод. К голове прилила кровь. Она, наложив на порезы лед, забинтовала их шестью полотенцами. Кое-как удалось поставить ее на ноги и дотащить до автомобиля. Втискивая Лейк на переднее сиденье, она все время опасалась, как бы подруга окончательно не потеряла сознания - в таком случае она уже никогда не проснется. Карен въехала на территорию больницы, включив на полную катушку радиоприемник, плотно закрыв все окна и поставив кондиционер на отметку арктического холода.

Прежде всего она позвонила Мэтту, и тот пообещал связаться с Джорджем. К тому времени, как оба они приехали, она уже успела переговорить с доктором.

– С ней будет все в порядке, - сообщила она.
– Все выглядело вначале гораздо серьезнее, чем на самом деле.

На Джордже лица не было.

– Слава Богу! Ты видела ее?

– Пока еще нет. Думаю, что мы больше ничего не можем предпринять. Остается только ждать.

Джордж отправился на поиски доктора или нянечки, которые могли бы сообщить ему о состоянии здоровья Лейк в более профессиональных медицинских терминах.

Вдруг Карен увидела, как к ним бегом направляется Гарри. Ее это почти не удивило. Повернувшись к Мэтту, она спросила:

– Для чего ты ему позвонил?

Гарри сразу же подошел к Мэтту.

– Ну как она? Все в порядке?

Тот кивнул. Гарри опустился в кресло. По выражению на его лице можно было безошибочно определить, что он испытывал в эти минуты. Карен перехватила его взгляд. Она все знала.

Он посмотрел на нее, потом склонил голову, чуть покачивая ею снизу вверх. Она подошла к торговым автоматам.

Гарри пошел за ней следом.

– Карен. Я только хочу объяснить…

– У тебя есть мелочь?

Он дал ей несколько монет.

– Когда я впервые встретил ее…

– То, что произошло, вписывается в рамки твоей "истинной школы?"

– Нет, ты не понимаешь. Я не вел себя так…

– Как ты смеешь соваться ко мне со своей нравственностью?
– злобно прошептала она.
– Я так тебе верила. Я смотрела на тебя снизу вверх.

– Я тебя об этом никогда не просил. Я люблю ее.

– Ну как же ты можешь причинять столько страданий Крис?

– Не знаю, - сказал он несчастным голосом.
– Карен, ты просто не знаешь, как можно так сильно хотеть кого-то - практически такое желание гложет меня постоянно, съедает меня живьем. Ты не такой человек и никогда не позволишь страстям управлять собой.

– Ты что, черт подери, считаешь меня каменной? Я все чувствую, Гарри, и мне необходимы такие чувства, но Мэтт не может мне дать того, на что я рассчитывала. Но я научилась осуществлять над собой контроль и думать об окружающих людях, независимо от того, какие страдания все это мне доставляет. Мне наплевать, как ты на это смотришь, но ты поступил дурно.

К ним подошел доктор.

– Вы миссис Сингер?

– Да.

– Мисс Истмэн хочет вас видеть. Минуту-две - не больше.

Лежа на больничной койке, зарывшись в кучу подушек и одеял, Лейк выглядела какой-то маленькой, совершенно затерявшейся.

– Бедняжка, - улыбнувшись, сказала она Карен.
– Тебе, наверное, осточертели все эти больницы. Прости меня, - она протянула ей руку.
– Мне очень жаль.

– Отчего же?
– спросила Карен.

– Я испытывала такую боль, - мягко сказала она.
– И мне хотелось хоть на время от нее избавиться.