Шрифт:
Ахав не отвечал, только ронял «Ага». И тогда Тита добавила: «Я пригласила его к нам».
«Когда он придет? – спросил Ахав, слегка удивившись.
«Сегодня вечером. Придет на ужин. Я купила колбасу и приготовила суп».
Итак, еще до заката, сгибаясь в три погибели в дверях, вошел мускулистый гигант к Тите и Ахаву. В дом, который вовсе не собирался разваливаться, чистый и полный приятных запахов. На столе были выставлены всяческие предметы посуды, которые, согласно традиции, следовало ставить молодой супруге.
Конан похвалил поданный Титой суп и рассказал об ужасных поварах и ужасных супах, которые ел в войсках Западной Европы. От этого супа склеивались кишки, супа для бедных, который варят с тыквой, перловкой и горохом, в говяжьем жире, с хлебом и темным пивом, пока он не становится до того густым, что не может стекать с ложки в рот.
Все смеялись, но Тита не пригласила Конана для того, чтобы он рассказывал о супах и смешил всех. Она достаточно быстро обратилась прямо к цели. «Конан будет тебя учить и тренировать к готовящейся нами операции. Верно, Конан?» Она светилась ему своей улыбкой, налила еще супа, стараясь, чтобы суп был жидок и прозрачен.
Тита уже поняла, что есть в ее голосе и глазах нечто, что не позволяет никому ей возражать.
Глава девяносто вторая
«Я никого не собираюсь учить тому, чего не знаю, – сказал Конан, – или учить тому, что ученик хочет, чтобы его научили. Но, главное, не буду учить тому, в чем нет необходимости. Вы во мне не нуждаетесь, госпожа и господин Белое-Поле Я все знаю о твоих планах и целях. Мы, одинокие бойцы, обмениваемся информацией, сидя в седлах, по пути, или у костров. Все наемные воины в Итиле и его окрестностях знают о походе, который ты планируешь, знают о твоих слепцах и знают о странах синего цвета.
Тита и Ахав изумленно слушали. Так оно, все говорят о нем, об Ахаве, а он об этом не знает.
«Что говорят?» – спросил Ахав.
«Говорят, что ты поступаешь правильно. Собираешь материал о бесах. Но все удивляются тому, что ты еще не встретился с графом, отцом захваченных детей».
Тита сама себя похвалила за то, что пригласила Конана в этот вечер. На миг ей показалось, что она сама себя сбила с толку, ибо Конан не собирался, очевидно, делать то, что она полагала – выйти вместе с Ахавом на это сражение. Но вот уже один его совет стоил этой встречи.
Ахав не нуждался в этом совете. Он и сам знал, что необходимо встретиться с графом, услышать от него рассказ о том, как он искал детей, выяснить некоторые детали. Но не надо быть большим специалистом по человеческим душам, чтобы понять, почему Ахав стер из сознания идею встретиться с графом. Он вздыхал: «Читал я его отчет о походе, находящийся в институте по изучению демонов, и переписал большую его часть».
«Этого недостаточно, – сказал Конан.
Насколько сложна окружающая нас жизнь. Прекрасна вселенная, чудны и сладостны ее поля, но тому, кто собирается совершить действие, не до этих восторгов и сладостей. Уф. Сколько материала было собрано в голове. Сколько верных и не верных путей в каждом действии. Сколько этих действий следует сделать. Сколько границ прорвать. Сколько строк переписать и прочитать, и вновь вернуться к ним, чтобы отобрать самое нужное и выбрать лишь один верный план из многих. И даже неверный, но, всё же, план. Прекратить поток вопросов, сомнений, поток материала, страниц, свидетельств, встреч за чашкой кофе или – еще лучше – за тарелкой супа.
Конан удивлял количеством съеденного и больше не говорил о войне, собственно, его профессии. Она похвалил тарелку, украшающую стену, тарелку, покрытую серебром и цветными рисунками девиц. Он продемонстрировал знание строк на иврите из Священного Писания, вывязанных на краях салфеток.
После еды, выпив стакан густого вина, сказал Конан, как бы в оплату за угощение, то, что ожидали от него: «Я думаю, что ты должен тоже тренироваться, Ахав. Есть способы войны, которыми ты должен овладеть. Каждый мускул в теле должен быть настроен на ожидание опасности, которая неизвестна, и на быстроте реакции – до размышления».
Он говорил отеческим, авторитетным тоном, и Тита ощущала приятное покалывание в спине, и смотрела на него взглядом, который он не понял, и хорошо, что не понял. Так женщины хранят свои секреты, которые мы никогда не в силах раскрыть.
«Ты потренируешь его? – спросила Тита, и повторила эти слова тоном просьбы. – Потренируешь его?»
«Нет, – сказал Конан, – я не могу, но я дам вам имя одного еврея из Итиля, он, быть может, еще лучше меня».
«Правда?» – удивился явно разочарованный Ахав.
«Да, – сказал Конан, – он боец высшего класса, в совершенстве владеет топором и кинжалом. Никто с ним не может сравниться в этом деле во всей империи и всех пространствах на Востоке. Он лучший из воинов Хазарии, бороды которых подобны меди и золоту. Лучше его нет в знании тайн войны на водах. Я уже говорил твоим товарищам при встрече в Шаркиле, что следует изучать тайны боя на водах. Я не знаю его настоящего имени, но кличка у него – «Дикарь. Я много раз встречался с ними в авантюрных походах. Колоссальные трофеи нам доставались, и мы честно делили их, вторгаясь в племена ненавистников света и приносящих человека в жертву. Однажды мы спасли дочь королевы, которую звали Фарисда, что означает – «волшебная девочка».