— Должно быть, Теодор очень нервничает в ожидании начала экспериментов, — сказала Эстелл, когда официант вернулся со счетом.

— Не уверен, что он будет слишком много думать об этом, пока не получит результатов, — заметил Стивен довольным голосом. — Но он будет продолжать, пока не добьется успеха, — ведь это Питер! Поставьте перед ним ботаническую задачу, над которой следует поломать голову, и он с радостью посвятит хоть десять лет тому, чтобы решить ее или доказать, что решения не существует.

— Как вы считаете, есть шанс, что он решил ее? — спросила Эстелл, когда они вставали из-за стола.

Стивен пожал плечами.

— Кто знает!

Он встретился с ней взглядом, а затем его глаза медленно пробежали по ее фигуре сверху вниз и в обратном направлении и остановились на полуоткрытых губах и возбужденном румянце, вызванном его размышлениями вслух.

Когда он вновь посмотрел в ее глаза, на его лице было выражение насмешливого вызова.

Разговор в знаменитом кафе огорчил обоих.

Эстелл всегда была склонна к мрачным раздумьям и сейчас поняла, что погружается все глубже в давно похороненные воспоминания, которые растревожило появление Стивена. Что касается Стивена, то в какие-то моменты он был раздражительным и циничным, а в какие-то — насмешливо-непристойным, и его глаза под тяжелыми веками, встречаясь с глазами Эстелл, казалось, делали такие предложения, которые никак не вязались с произносимыми безобидными словами.

Какие бы воспоминания этот разговор ни пробудил у него, Эстелл в результате получила представление об отрицательных качествах Стивена.

До сих пор она воздерживалась от выпадов против него, хорошо помня, насколько ужасным было ее собственное поведение, когда она пыталась справиться с опустошающим душу горем.

— Роналд упоминал, что вы решили стать учителем, — сказал Стивен, когда машина остановилась, попав в очередной затор. — Почему?

Эстелл внутренне подобралась: в тоне его вопроса не чувствовалось особого интереса.

— Решила, что настало время иметь определенную профессию… И отец у меня преподавал.

— Какой предмет?

— Химию.

Теперь они оба будут более сдержанными, подумала Эстелл. Одно фальшивое замечание в отношении ее отца — и она уже не сможет так горячо сопереживать ему и сдерживать свое чувство оскорбленной гордости.

— Надеюсь, у вас нет планов на сегодня? — пробормотал он, когда машина, продвинувшись на несколько футов, опять остановилась. — Мы можем застрять здесь до темноты. Это было бы забавно!

Эстелл допустила ошибку, взглянув на Стивена. Она опять наткнулась на взгляд, который однозначно можно было расценить как предложение лечь с ним в постель, и к тому же явно насмешливый.

— Почему вы делаете это? — взорвалась она не сдержавшись.

— Делаю что?

— Смотрите на меня так!

— Как?

Эстелл плотно сжала губы. Ну что ж, она приехала в Дан-Лэре явно не вовремя. Вероятно, Стивен был не способен на возвышенные чувства, которыми она по наивности его наделяла, и судьба свела ее с невоспитанным грубияном.

— Мне кажется, полная дезориентация, от которой я страдаю…

— Перестаньте нести околесицу! — взмолилась Эстелл, сопровождая свои слова уничтожающим взглядом.

— …освободила меня от запретов, — закончил он беспечно. — И слава Богу! — воскликнул он, когда движение наконец восстановилось. — Ни за что не поверю, что я — первый мужчина, который смотрит на вас оценивающим взглядом, — вы очень красивая женщина, Эстелл!

— Я в меру привлекательная женщина, — отрезала она. — Поэтому умерьте свой пыл! — Вот как нужно с ним говорить, раздраженно сказала себе Эстелл.

— У каждого свое представление о красоте, — проговорил он тихо, с величайшим почтением и благоразумием, — и, на мой взгляд, вы красивая! Я имею в виду, что в вас ничего не нужно улучшать. У вас такие глаза…

— Замолчите! — взвыла Эстелл, выведенная из себя. — Просто прекратите — и все!

— Ну вот, теперь вы еще и загадка для меня — женщина, впадающая в истерику, когда мужчина говорит ей, что она красива. Интересно, в чем у вас проблемы, Эстелл?