— Ну, никто бы не назвал нашу семью плодовитой, — ответил он без явного неудовольствия. — Я, например, единственный сын. После моего рождения матушка больше не могла иметь детей; у отца был брат-близнец, но он погиб в детстве, катаясь на парусной шлюпке. Роналд и Линдси не собирались обзаводиться потомством, и у Кэтлин, его сестры, детей также не было.

Эстелл уставилась на нетронутую грушу в своей тарелке. Хотя Стивен говорил с нарочитой легкостью, оттого что он решил так много рассказать о своей семье, ей стало не по себе.

— Хочешь чаю? — спросила она и тут же почувствовала неловкость из-за того, что так резко оборвала разговор; удивительные вещи делали с ней ее усталость и смущение!

— Чаю? — переспросил Стивен, отодвигая в сторону свое кресло. В его глазах читался насмешливый вопрос, когда они медленно ощупывали ее. — Эстелл, ты пытаешься мне что-то сказать?

— Я всего лишь предложила тебе чаю, — с легким раздражением ответила она, обезоруженная быстротой перемены в нем. — Если предпочитаешь кофе, просто скажи об этом.

— Боюсь, что сейчас я не хочу ни того, ни другого, — прошептал он, и насмешливое выражение в его глазах сменилось мягким поддразниванием. — А что касается моего последнего вопроса, то мужчине, признавшемуся женщине в том, что путь к его сердцу лежит через желудок, простительно рассматривать предложение чая как нечто оскорбительное.

— Осмелюсь спросить, — вкрадчиво начала Эстелл, столь же внезапно, как и он, изменив тональность, — сколько же женщин в здравом уме готовы были проделать этот путь к твоему сердцу?

— Похоже, я здорово попался! — вздохнул он, возводя глаза к потолку.

— Возможно, когда-нибудь попадешься, — сказала Эстелл, решив, что теперь, когда она все выслушала, может позволить себе поиграть в эти двусмысленные игры.

Театральное выражение горечи на его лице в ответ на эти слова едва не вызвало у нее смех, который всего несколько секунд назад казался ей невозможным.

— Представить страшно, на что обречет себя бедное создание, с которым случится такое несчастье! — заключила она с наигранной патетикой. — Ежедневное приготовление еды для гурманов, не говоря уж о строжайшей программе размножения! Скажи мне, Стивен, продолжают ли члены семьи Вентворт обезглавливать своих жен, если те не рожают мальчиков, или в этом отношении им как-то удалось вползти в двадцатое столетие?

— Еще чего не хватало, Эстелл! Они ведь не виноваты, — пробормотал он, насмешливо упрекнув ее взглядом, и встал. — Разве ты не слышала, что пол ребенка определяет мужчина?

— О да, но мне казалось, что мужчины, подобные тебе, никогда особо не задумываются об этом, — рассмеялась она.

— Думаю, мне следует начать исправлять твое мнение о мужчинах, подобных мне, Эстелл! — сказал он, простирая руки над столом и наклоняясь в ее сторону.

Она инстинктивно отпрянула назад.

— Мне нет дела до мужчин, подобных тебе! — ответила она, внутренне съеживаясь. Как водится, остроумный ответ придет ей в голову потом, когда будет абсолютно не нужен!

— Так могла бы ответить жеманная скромница, — прошептал он ласково. — Ну а ты, Эстелл? Или ты забыла?

Вот оно! — подумала Эстелл отрешенно, чувствуя, как сердце ее куда-то проваливается.

— Или я лишь вообразил себе все то, что случилось вчера? — мягко продолжал он. — Может быть, я никогда не держал в объятиях трепещущую от страсти женщину, реакция которой позволила мне поверить, что я ей по крайней мере не безразличен?

— Стивен… я… Ты жесток! — выдохнула она. Во рту у нее пересохло, и она не могла выговорить больше ни слова.

— Я жесток? — переспросил он, растягивая слова и выпрямляясь. — Ну что ж, Эстелл, так и будешь утверждать это до тех пор, пока не сможешь смело посмотреть правде в глаза.

— Между прочим, рано утром звонила миссис Уэрт, чтобы напомнить о еде в холодильнике на тот случай, если Роналд забыл сказать об этом, — сообщил Стивен, педантично записывая все подробности их вчерашней работы. — Она долго кашляла, услышав по телефону мой голос, — добавил он с коротким смешком.

— Она, должно быть, сожалеет, что разминулась с тобой, — тихо проговорила Эстелл, подготавливая еще один диапозитив. — Как давно она живет у Роналда?

Вчера Эстелл с облегчением поняла, что, как только она входит в курс дела, работа не вызывает у нее никаких затруднений, в отличие от общения с человеком, с которым она эту работу выполняет.

Однако сегодня его поведение было безупречным: никаких двусмысленных намеков, никаких взглядов или прикосновений, которые могли бы взволновать ее. Он был необычайно мил, постоянно оживляя их скучнейшую работу добродушными замечаниями, на которые она могла отвечать, ничуть не напрягаясь.