– Да, но только вы от него подальше отойдите, а то мало ли что, – переволновался работник.

Действительно, откуда знать, чего от этих артистов можно ожидать? Вдруг прыгнут на щит и порушат нам здесь всю иллюминацию.

Мы подружились, долго еще болтали, рассказывали друг другу анекдоты, обсуждали суровые здешние холода и, немного выпив за знакомство, даже намеревались на следующий день отправиться на экскурсию в… Китай.

Концерты прошли на славу. Прием был невероятно теплый, публика аплодировала стоя и никак не хотела нас отпускать. Потом были, как всегда, банкет, тосты, подарки-сувениры, и так два дня.

Телефон мой не работал. Роуминг исчез за несколько километров до электростанции. Позвонить домой я не могла…

С трудом мы с директором сумели уговорить повести нас в соседнее здание в диспетчерскую, где был коммутатор. Не помню, по каким причинам, но звонить можно было только в определенный час дня.

Трубку в доме никто не снимал.

Я позвонила Роберту на мобильный. Ответа не было.

Я набрала мобильный дочери.

Она ответила.

– Ляль, у меня все в порядке – я буду завтра. Почему трубку не берете? Что случилось? – скороговоркой прокричала я.

Молчание… Потом взволнованный вскрик: «Мам!..» – и связь прервалась.

Диспетчер снова и снова пытался соединить меня с Москвой, но все было бесполезно.

Я испугалась. Не знала, что думать.

Может быть, Роберт обидел мою дочь? Первое, что мне пришло в голову. В газетах часто пишут, как отчимы пристают к детям и домогаются их. Конечно, подумать такое про Роберта невозможно. Но всего год назад я не верила, что меня могут ограбить. Тем не менее это случилось.

В машине по пути в аэропорт я закурила.

Курить я бросила давно, да никогда особенно серьезно и не увлекалась. Так, от случая к случаю.

Поселок Ясногорск остался позади. И праздник, и восторг зрителей тоже. Впереди была голая холодная степь, и сердце тоскливо сжималось от жутких предположений. Проклятая неизвестность – как в анекдоте.

Вскоре включился роуминг, и я снова стала дозваниваться до Москвы. Бесполезно – ни один из телефонов не отвечал. Я даже не знала, встретят ли меня.

В бизнес-классе самолета, кроме нас, летело практически все руководство Харанорской ГРЭС. Моим соседом оказался Самый Главный.

Помню, он говорил, что я его любимая певица. Точно помню, что обсуждали какие-то совместные планы.

Но потом нам принесли коньяк.

Не искушенный алкоголем организм благодарно принял первую рюмку и мгновенно опьянел.

Всю оставшуюся дорогу я, всхлипывая, рассказывала потенциальному спонсору, как безумно люблю своего мужа, что скоро у нас будет много детей, а пока он не подходит к телефону, и я боюсь за свою дочь.

Потенциальный спонсор с тоской поглядывал в иллюминатор в надежде скорее увидеть аэропорт Домодедово и тактично мне поддакивал.

В аэропорту как ни в чем не бывало меня встречал Роберт. Его лицо сохранило следы обильного возлияния. Он молча взял у меня концертный кофр, и мы направились к стоянке.

– Где Лена? – жестко спросила я.

– В колледже, – ответил он.

– Почему трубку не брали?

– Мы на тебя обиделись.

– ?!

– Ты отключила телефон, и мы решили, что не нужны тебе.

– Там связи нет!

– Так не бывает!

– Поезжай да проверь, что тебе еще сказать…

Мы молча доехали до Назарьева, я пересела в свою машину и поехала в Солнцево в колледж.

Лялька радостно бросилась мне навстречу по коридору. Тринадцать лет, высокая, стройная, черноглазая. Белая кожа, темные волосы, смешливая и раскрепощенная, вся светится от каких-то своих девичьих радостей.

Девочка моя любимая! Солнышко мое… Счастливая и беззаботная. Такая родненькая. Глазки – черные маслины. Наивный и чистый взгляд. Как сохранить мне все это в тебе подольше… Каждый миг, когда я вижу тебя, я счастлива. Спасибо, что ты такая светлая, открытая – совсем, совсем моя – и больше ничья.

Мы обнялись, и я ее поцеловала. Она застеснялась – мимо проскользнул какой-то пацан со спущенными до половины задницы штанами.

– Почему ты трубку не брала? Что происходило в доме?

Раз ребенок в порядке – можно начинать сердиться…

– Мам, это ужас какой-то. Роберт выпивал два дня, из дома вообще не выходил. Даже в спальню вашу не поднимался. Так и спал возле телевизора в гостиной. А когда ты позвонила, он запретил мне подходить к телефону. Я только успела сказать: «Мам!», он мобильник мой выхватил и отключил.