— Необычный выбор, госпожа, — сказал кузнец, возвращаясь к ним. — Для постоянной татуировки.

Это был христианский крест.

Сделав шаг вперед, она провела пальцами по ожогу. Джейкоб втянул воздух от боли, но он знал, что его боль ее возбуждает — она не прекратила, ее волнение составляло разительный контраст с ее мягкими движениями и прикосновениями, касаниями ее ногтей, похожих на ощущение от бритвы.

— Возможно, мне нужно было выбрать что-то другое. — Ей самой не был знаком ее голос, она почти хрипела, заставив слугу Мейсона странно посмотреть на нее.

Джейкоб покачал головой и опустил руки. Одной рукой проведя по ее волосам, он ладонью обнял ее лицо:

— Символ веры, моя госпожа. Вы не могли выбрать лучше, так как мое сердце верно лишь вам. Вы — моя религия.

Это также было и символом жертвенности. Он брал на себя ее грехи. Коварный шепот, раздававшийся у нее в голове, мог все разрушить.

Она отдернула голову от его прикосновения, остро посмотрела на него. В ответ Джейкоб снова перенес руки за голову. Взявшись за его брюки, она натянула их на него, застегнула молнию и ремень, затягивая его, пока не услышала сдавленный стон боли. Проведя рукой по его члену, она поиграла с его яичками. Несмотря на то, что клеймо чертовски горело под брюками и сильно затянутым ремнем, он все равно начал твердеть от ее прикосновений, и это напомнило ей о других ее обязанностях.

Боги, а ведь Джейкоб был прав. С ней и вправду было трудно. Она знала, что Джейкоб постоянно боролся с мыслью о том, что ее чувства к нему могут быть всего лишь последствием ее заболевания, а не реальностью. Она поняла, что не может переносить саму мысль о его сомнениях. Или же те противоречивые чувства, которые он вызывал в ней сейчас.

— Ты прощен, — сказала она резко. Повернувшись на каблуках, она пошла прочь, сохраняя на лице выражение королевского безразличия.

Он нашел ее стоящей в одиночестве у фонтана.

Хотя она чувствовала его приближение, она иного не ожидала. Она думала, что он будет тихо стоять позади, ожидая от нее подсказки, знака. Она думала, что он попытается сгладить, успокоить ее чувства. Вместо этого он приподнял ее на носки и поцеловал ее в губы. Ее рука стиснула край фонтана, камень треснул, когда она надавила слишком сильно. Несмотря на то, что ему было больно, он еще сильнее прижал ее к себе, так близко, что ее бедра оказались у него между ног. Она чувствовала его жар.

— Только вы, моя госпожа. Я весь ваш.

Скажите мне это так, чтобы я понял, что вы имеете в виду именно это. Как может какая-то женщина увести мужчину у леди Элиссы Вентворт? Скажите это.

— Мой, — прошептала она.

— Полностью. Не только это, — он сильнее надавил пахом на ее бедра, заставив ее вздрогнуть. — Не только это. — Он наклонил голову, подчеркивая свои слова. — Весь. Полностью. А теперь скажи мне, женщина, ради всего святого, почему ты решила, что может быть иначе? Только потому, что я решил защитить ни в чем не повинную девушку?

Его поцелуй смел прочь все ее сомнения. Теперь этот нахальный комментарий помог ей прийти в себя. Она оттолкнула его.

— Я ничего не должна объяснять тебе, сэр Бродяга, — ответила она, откидывая волосы назад. — Будет лучше, если ты будешь помнить свое место.

Но он хотел — нет, требовал, — чтобы она его пометила, нанесла на его тело еще один видимый знак того, что он принадлежит ей. Его мысли сплелись в клубок в ее разуме, показывая ей такое, чем она не могла пренебречь. Он принадлежал ей. Он хотел ее, она была ему нужна. Ему была нужна она, и никто другой.

Я люблю вас, госпожа.

Схватив ее руку, он прижал ее к губам. Затем он прижал ее ладонью к своему сердцу.

— Я прошу вас помнить это, госпожа. Мое место рядом с вами. Только с вами.

Она стояла на лестнице, рассматривая танцующие пары.

— Вот вы где, — рука леди Даниелы легла ей на локоть. — Все там, внизу, считают, что вы выбираете себе партнера на танец. Изучая нас, словно насекомых под микроскопом. Я никогда раньше не видела одновременно столько прихорашивающихся вампиров. Они поправляют прически, проверяют, свежее ли у них дыхание… даже то, как сидят на них брюки.

Дэнни, возможно, была самым лучшим созданием после Джейкоба. Они встретились на собрании — это было первое собрание в ее жизни. Она тянулась к Лиссе. Несмотря на очень большую разницу в положении, они были похожи на двух неразлучных школьных подруг, и Лисса сама себе удивлялась — ей это нравилось.

Лисса улыбнулась:

— Вампиры слишком заносчивы, чтобы их можно было легко смутить. Даже будь у них возможность поглядеть на себя в зеркале, они бы ей не воспользовались.

К ним подошел лорд Уте.