Дэв помог ей сесть и уселся сам.

— Твоя бабушка, правильно? Я не так хорошо говорю по-французски, как следовало бы. — Дэв разлил вино по бокалам.

— Да, — вздохнула она. — Я очень по ней скучаю. Бабушка была замечательной, но иногда не очень… доброй. Иногда она ожидала от людей большего, чем они могли дать. И всегда замечала самые незначительные оплошности.

— Она требовала совершенства во всем.

— Точно, — подтвердила Карли.

— Мой отец был таким же. Перфекционистом. Он все наши жизни спланировал заранее. Я всегда думал, что он был манипулятором, даже деспотом. Но, оглядываясь назад, понимаю, что он хотел, чтобы мы состоялись как личности и добились успехов на выбранном поприще.

Карли уловила нотку грусти в его голосе.

— Да, pour votre propre bien. Для твоего же блага, — перевела она с улыбкой. — Не могу даже сосчитать, сколько раз это говорила бабушка. Да и мама тоже. Но иногда они все-таки ошибались.

Его взгляд устремился на нее.

— Ты имеешь в виду свою несостоявшуюся свадьбу, верно?

— Быстро ты соображаешь.

— Одно из моих достоинств.

Они наслаждались ужином, и беседа шла легко. Карли хотела узнать как можно больше о своем новом знакомом.

— Когда ты потерял отца? — она надеялась, что он не расценит этот вопрос как простое любопытство.

— После окончания школы. Он умер от сердечного приступа, — не сразу ответил Дэв.

— Сочувствую, — она вытерла пальцы салфеткой и откинулась на спинку кресла. — Ты сказал «мы» до этого. У тебя есть братья или сестры?

— Два брата. Мама умерла, когда мне было пять. Поэтому я и не знаю, как накрыть стол, — он горько усмехнулся. — А у тебя большая семья?

— Я одна. Поэтому мама так на меня и рассчитывает. Папа умер двенадцать лет назад, и, несмотря на то, что мама еще очень красива, вряд ли она когда-нибудь снова выйдет замуж.

— Мама, наверное, очень любила твоего отца?

— О да, несмотря на его любовь к азартным играм.

— Вот как. Жаль.

— Он был замечательным человеком, но, к сожалению, умудрился проиграть целое состояние всего за несколько лет. А мама не очень хорошо умеет обращаться с деньгами.

— Но ты-то умеешь?

— Когда они у меня есть, — сказала она с улыбкой. — По крайней мере, я смогла сохранить за нами «Оак Хилл», оплачивала налоги и ремонт. Но не более того. А одним именем денег не заработать.

Он наклонил голову набок и посмотрел на нее.

— Это как?

— Мне не так-то просто устроиться на работу. На юге, по крайней мере, в той части, где я живу, не очень хорошо относятся к молодым девушкам из известных богатых семей.

— Все наверняка не так плохо, Карли.

— Нет, — она помотала головой. — Хотелось бы мне, чтобы ты был прав. Но я выросла в мире, отличном от твоего. В мире, где богатая женщина занята лишь мыслями о вечеринках, пикниках, коктейлях и чайных вечерах. У нас даже были слуги. У меня и у мамы, пока мы могли себе это позволить.

— Ты умеешь готовить?

— Нет, у нас был повар.

Дэв звонко рассмеялся.

— Это не смешно.

Он тут же перестал.

— Нет, конечно, ты права. Но я уверен, что у тебя есть какой-то талант. Ты можешь быть секретарем, например.

Карли решила сменить тему.

— А как насчет тебя? Твое имя тебе помогает?

— Не здесь. Но дома — да.

Она задумалась.

— То есть, если я поеду в Техас, фамилия Бранниган будет для меня счастливым билетом?

— На твоем месте я бы не стал использовать это имя для доступа в светское общество, — усмехнулся Дэв.

Не раздумывая, она задала вопрос, который мучил ее с момента их знакомства:

— И как же ты заработал себе повязку на глаз?

Дэв наклонил голову и ничего не ответил. Карли прикусила губу, беспокоясь, что обидела его.

— Я… Мне просто любопытно.

— Все в порядке. На самом деле многие хотят это спросить, но не спрашивают. Боятся. И ничего романтического в том, как это произошло, нет. У нас была небольшая проблема с гостем, который несколько перебрал. Провожая его к выходу, я и получил травму. Повязка временная, и через три недели я уже смогу о ней забыть.